Альтернативная энергетика россии. Рынок энергии виэ: сначала оптовый, теперь розничный Современное состояние ВИЭ в России
Зачастую можно услышать мнение, что возобновляемые источники энергии это «дорогие» игрушки богатых стран. В действительности, мировая практика по поддержки ВИЭ, заключающаяся в увеличенном тарифе на продажу электроэнергии, способствует росту государственных субсидий на покупку «зеленой» энергии, что в конечном счете влечет рост тарифов на электроэнергию, например, в Германии отчисления на ВИЭ в тарифе на электроэнергию для населения за 9 лет выросли с 0,69 до 5,27 евроцентов/кВт*ч (Источник: BDEW). В итоге в Европейском союзе были пересмотрены государственные субсидии на возобновляемую энергетику и принят ряд законодательных актов, уменьшающих привилегии производителей «чистой» энергии.
Однако, исследования международного энергетического агентства (МЭА) и других крупных консалтинговых компаний показывают, что в ряде развитых стран, несмотря на провозглашенную политику отказа от субсидирования ископаемого топлива, сохраняются меры государственной поддержки энергетики на основе ископаемого топлива, порой чувствительно влияющие на национальную экономику и внутреннюю политику.
Чтобы разобраться с размерами субсидий необходимо для начала определить, что они включают и как их оценивают.
В международной практике есть несколько определений понятию субсидий, но единственное что все эти понятия объединяют, это то, что субсидии подразделяются на две группы:
- Субсидии производителям.
- Субсидии потребителям .
Для более точного описания понятия субсидий в сфере энергетики лучше воспользоваться определением МЭА: «Любое действие правительства, направленное преимущественно на энергетический сектор, которое снижает издержки производства энергии, повышает цену, получаемую производителями энергии, или снижает цену, уплачиваемую потребителями», например:
Самым популярным видом энергетических субсидий является прямой перевод денежных средств. Для производителя субсидии могут выражаться в покрытии убытков, так и компенсации затрат на какие-либо ресурсы (к примеру, субсидирование фонда заработной платы или процентной ставки по кредиту), вплоть до компенсации затрат на разработку и внедрение инновационных технологий.
Субсидии для потребителя заключаются в снижении цена на закупаемый энергоноситель, а разница компенсируется продавцу за счет бюджета государств.
РАЗМЕРЫ СУБСИДИЙ
Международное энергетическое агентство совместно с Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) проводит международное исследование в области энергетических субсидий на ископаемое топливо и возобновляемые источники энергии и вот к каким результатам они пришли:
Мировые субсидии за 2013 год
Источник: International Energy Agency
Субсидии на ВИЭ, в отличие от субсидий на ископаемое топливо, демонстрировали поступательный рост на протяжении всего периода, причиной этого является энергетическая стратегия большинства государств носящая «зеленый» характер. Но не смотря на бурный рост возобновляемых источников, субсидии на ископаемое топливо в 4,5 раза выше. А ряд принятых законодательных актов в Европе должны замедлить и уменьшить затраты государства на возобновляемые источники энергии.
В пятёрке лидеров в области субсидий на ископаемое топливо являются Иран, Саудовская Аравия, Индия, Россия и Египет (по данным на 2013 год)
Субсидии на ископаемое топливо
Источник: International Energy Agency
На данной карте изображены размеры субсидий на ископаемое топливо, млрд. долл (на черном прямоугольнике)
На диаграммах изображены размеры субсидий в процентном соотношении на нефть, газ и электричество
Некоторые страны пытаются уменьшить размеры субсидий, например, Египет, который в июле 2014 г. сократил размер энергетических субсидий на 6,2 млрд долл. В результате, чего увеличился платежный баланс страны. По такому пути пошли Индия и Индонезия.
СРАВНЕНИЕ СУБСИДИЙ В РАЗЛИЧНЫХ СТРАНАХ
В энергетическом мире помимо уровня развития стран принято решение делить страны на импортер или экспортер топливных энергетических ресурсов, т.е, если у страны доля собственных первичных энергоресурсов свыше 100 %, то страна относится к экспортерам энергоресурсов, и наоборот.
Классификация стран «Группы двадцати»
Источник: International Energy Agency
В качестве примера рассмотрим по одной стране из каждой группы (развитая-экспортер - Канада, развитая-импортер - Европейский союз, развивающаяся-экспортер - Россия, развивающаяся-импортер - Китай)
КАНАДА
Источник: сайт censor.net.ua
ИСКОПАЕМОЕ ТОПЛИВО
Субсидирование производителей ископаемого топлива в Канаде осуществляется на федеральном уровне, а также в ряде провинций, которые обладают наибольшими запасами энергетических ресурсов. На федеральном уровне действует налоговая скидка с доходов от разработки истощаемых природных ресурсов (Earned Depletion Allowance), подразумевающая снижение налоговой базы для компаний, добывающих энергоресурсы. Субсидия на разведку позволяет добывающим компаниям в полном объеме вычесть соответствующие расходы из налогооблагаемой базы. Необычной формой субсидирования производителей является введенное еще в 1950-е годы разрешение на выпуск так называемых «проточных» акций. Компании, несущие расходы на разведку и разработку новых месторождений, могут выпускать и продавать инвесторам такие акции. Они не учитываются в налогооблагаемой базе, что увеличивает интерес инвесторов.
ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ ВИЭ
Производители, использующие для производства энергии из ВИЭ получают субсидию в размере 50% от его балансовой стоимости, если оно отвечает стандартам энергоэффективности, и 30% балансовой стоимости, если не отвечает. Для поддержки новых проектов в области возобновляемой энергетики предусмотрена программа возмещения расходов. Материальные и нематериальные затраты (в том числе на исследования) вычитаются из налогооблагаемой базы, и этот вычет может быть передан инвестору посредством выпуска «проточных» акций. Программа научных исследований и экспериментальных разработок подразумевает налоговый вычет в размере 35 % федеральных налогов для компаний. Отдельные меры по поддержке производителей возобновляемой энергии реализуются на уровне провинций.
ПОТРЕБИТЕЛЯМ ВИЭ
Основной мерой поддержки потребителей ВИЭ являются зеленые тарифы на энергию из возобновляемых источников, которые действуют или готовятся к внедрению в отдельных провинциях Канады.
Если сравнить субсидии на возобновляемые источники энергии и традиционное топливо в Канаде то цифры будут примерно одинаковые на уровне 2,8 млрд. долл/год.
ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ
Источник: сайт novosti-es.ru
ИСКОПАЕМОЕ ТОПЛИВО
ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ
Несмотря на обозначенные инициативы ЕС, прогресс в области отказа от неэффективного субсидирования замедлился и предоставление субсидий сохраняется в большинстве европейских стран. В Европе наиболее распространенным ископаемым топливом является уголь, и в качестве основного получателя производственных субсидий здесь выступает угольный сектор. На него приходится до 80 % общей поддержки производителей ископаемого топлива в ЕС, которая в 2011 году составила 4 978 млн долл. Максимальный вклад в европейскую поддержку производителей угля вносит Германия.
ПОТРЕБИТЕЛЯМ
Потребители ископаемого топлива в ЕС получают более масштабную поддержку: она может быть оценена в 30 459 млн долл. в 2011 году. Как и в случае с субсидиями производителям, субсидии потребителям ископаемого топлива в ЕС принимают форму налоговых льгот. Они характерны практически для всех стран ЕС.
ВОЗОБНОВЛЯЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ
Основными мерами государственной поддержки ВИЭ в электроэнергетике являются зеленые тарифы, премиальные надбавки к цене на зеленую электроэнергию и обязательные квоты для ВИЭ. Зеленый тариф представляет собой гарантированную цену, которую получает производитель за электроэнергию из ВИЭ, поставляемую в сеть. Квоты на электроэнергию из ВИЭ устанавливает государство, требуя от потребителей или производителей использовать определенную долю электроэнергии ВИЭ. Налоговые исключения (послабления) и кредиты по льготным процентным ставкам, выступают в роли дополнительных мер в программах поддержки ВИЭ.
Если сравнить субсидии на возобновляемые источники энергии и традиционное топливо в ЕС, то возобновляемая энергетика дотируется в большем объеме, по состоянию на 2011 г. субсидии на ВИЭ составили 0,3% ВВП, а ископаемое топливо 0,2% ВВП ЕС. Наибольший вклад вносят такие страны как Германия, Испания и Италия.
Субсидии ВИЭ в ЕС по секторам поддержки в 2009 году, млрд долл.
Источник — Ecofys, 2011
где - ВИЭ-Э - возобновляемые источники энергии в области электроэнергетики
ВИЭ-ТХ - возобновляемые источники энергии в области теплохолодоснабжения
ВИЭ-Т - возобновляемые источники энергии в области транспорта
РОССИЯ
Источник: сайт: oboi.ws
ИСКОПАЕМОЕ ТОПЛИВО
ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ
Могут быть выделены следующие основные методы предоставления субсидий: -- прямое финансирование отдельных отраслей ТЭК посредством бюджетных выплат в научно-исследовательские работы в области ТЭК и производителям (сбытовым) предприятиям газовой отрасли с целью покрытия расходов на строительство новой инфраструктуры; А также снижение налогов на имущество, прибыль и снижение вывозных таможенных пошлин.
ПОТРЕБИТЕЛЯМ
Субсидирование преследует следующие цели:
- сохранение приемлемого уровня цен на газ и электроэнергию для потребителей коммунально-бытового сектора
- стимулирование роста промышленного производства за счет субсидирования цен на газ.
Характеристика основных субсидий потребителям ископаемых видов топлива в России
Источник — Министерство энергетики Российской Федерации; IEA, 2010
ВОЗОБНОВЛЯЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ
ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ
На данном этапе существуют следующие механизмы субсидирования производства электроэнергии из ВИЭ:
- надбавки к цене на электроэнергию
- заключение договоров о предоставлении мощности ВИЭ
- прямые субсидии из государственного бюджета, на компенсацию стоимости технического присоединения объектов генерации с установленной мощностью не более 25 МВт на основе ВИЭ;
ПОТРЕБИТЕЛЯМ
На сегодняшний момент отсутствуют какие-либо субсидии потребителям энергии из ВИЭ, скорее потребители являются источниками субсидий, нежели их получают.
Если в предыдущих странах на государственном уровне ВИЭ и ископаемое топливо поддерживались на одном уровне, то в России наблюдается полная противоположность, субсидии на ископаемое топливо оцениваются в размере 47 млрд. долл. в год, а ВИЭ не достигает миллиарда.
КИТАЙ
Источник: сайт: polit.ru
ИСКОПАЕМОЕ ТОПЛИВО
ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ
Субсидирование производителей ископаемого топлива осуществляется как прямыми, так и косвенными механизмами. Они включают частичную компенсацию стоимости импорта, льготное кредитование и налогообложение, научно-техническую поддержку. Например, государственную поддержку получают нефтегазовые компании, осуществляющие покупку энергетических активов за рубежом, также производители ископаемого топлива пользуются налоговыми льготами. От НДС освобождена переработка угольных отходов и шлама, горючих сланцев и др. Налог на прибыль сокращен c 25% до 15% для всех предприятий, использующих высокоэффективные технологии
ПОТРЕБИТЕЛЯМ
Основным инструментом поддержки потребителей ископаемого топлива является ценовое регулирование. Регулирование цен касается как угля, газа так и топлива для транспорта.
ВОЗОБНОВЛЯЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ
ПРОИЗВОДИТЕЛЯМ
Прямые и косвенные механизмы государственной поддержки производителей ВИЭ в Китае весьма разнообразны. Они включают прямое государственное финансирование центрального и местных правительств, демонстрационные проекты, применение зеленых тарифов, льготное кредитование и налогообложение, научно-техническую поддержку.
ПОТРЕБИТЕЛЯМ
Субсидирование потребления ВИЭ осуществляется через их основных потребителей — электросетевые компании, а также путем фиксирования цен.
Не смотря на то, что Китай является лидером по установленной мощности ВИЭ в мире, государственные субсидии на ископаемое топливо превышают на «зеленую» энергию в 15 раз: 21 млрд против 1,4 млрд долл.
Как показывают данные, вне зависимости от такого на каком экономическом и энергетическом уровне развития находится страна, в ней существуют субсидии на ископаемое топливо (исключение составляет Колумбия, но она не входит в G 20). Относительно субсидий на ВИЭ можно сказать, что в большинстве стран они намного меньше субсидий на ископаемое, исключение составляет ЕС, где «зеленая» экономика становится на первое место.
ПОСЛЕДСТВИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ СУБСИДИЙ
Конечно с экономической точки зрения, субсидии искусственно снижают цены на энергию, способствуя тем самым уменьшению затрат на покупку энергии. Но довольно к интересным результатам пришло исследование МВФ, в котором говорится, что большую часть субсидий получают обеспеченные слои населения, это касается практически всех форм энергии. Это объясняется довольно просто, чем больше вы потребляете, тем больше экономический эффект от субсидий, а в большинстве стран довольно хорошо отслеживается зависимость потребления энергоресурсов от уровня доходов. Несмотря на неравенство распределения энергетических субсидий, большинство исследований привело к выводу о том, что малообеспеченные группы населения пострадают от отмены субсидий и нуждаются в компенсации или замене на более тщательно разработанные целевые субсидии.
Субсидирование ископаемых энергетических ресурсов признается чистой потерей общественного благосостояния, например исследования МЭА в 37 странах за 2000-2012 г, показало, что субсидии уменьшают суммарное общественное благосостояние вне зависимости от источников их финансирования как в странах-импортерах, так и в странах- экспортерах нефти. Потери незначительны, если субсидии не превышают 1 % ВВП и быстро растут при превышении этого порога.
Но наибольшее влияние субсидии оказывают на экологию (за счет стимулирования потребления ископаемого топлива, увеличиваются выбросы парниковых газов в атмосферу). В качестве примера, приведены несколько исследований.
Оценки доли сокращения выбросов СО2 в случае отмены субсидий на ископаемые энергоресурсы
Источник — Аналитический центр при правительстве российской Федерации
Особое внимание стоит уделить и оценке субсидий на ВИЭ в области экологии. Недавнее исследование Национальной академии наук США продемонстрировало практически полное отсутствие эффекта на выбросы — изменение выбросов, связанное с действием субсидий, по результатам моделирования составит от -0,3 % до +0,2 % за 2010-2035 годы.
Субсидирование ВИЭ вызывает сомнения по экологическим аспектам из за счет того, что необходимо использование резерва для мощностей солнечной или ветряной, за счет сжигания ископаемого топлива.
Что касается воздействия на уровень социального благосостояния в случае субсидирования ВИЭ, то выводы аналитических исследований достаточно разнообразны, например:
- рост надбавок к плате потребителей за электроэнергию сдерживает увеличение доступности электроэнергии
- субсидирование ВИЭ повышает общественное благосостояние, если интернализует экологические эффекты, однако не является самым эффективным средством для достижения этой цели
- постоянные субсидии ВИЭ — дорогой и весьма рискованный инструмент, поскольку отклонения от оптимальных уровней субсидий (на 2 %) вверх снижают общественное благосостояние (-3 %), вниз — увеличивают выбросы парниковых газов (+18 %); привлекательной альтернативной политике ценообразования на углерод может стать «зеленый тариф» на энергию из ВИЭ и углеродные фонды, поскольку при небольшой стоимости (0,8 и 0,6 % соответственно) они ограничивают побочные эффекты роста цен на 60 %
Разнородность воздействия субсидий, стимулирующих развитие ВИЭ в том числе через воздействие на продолжительность жизни, покупательную способность и социальное благополучие населения, определяет необходимость взвешенной оценки преимуществ и недостатков данного инструмента.
Что же касается Беларуси, то данных по энергетическим субсидиям найти в свободном доступе не удалось, но если провести анализ установок производящих электроэнергию от возобновляемых источников энергии то получаются следующие результаты - суммарные субсидии на ВИЭ в Беларуси составляют 42,3 млн. долл.
Источник — расчеты ОДО «ЭНЭКА»
В расчетах использовались данные по количеству установок, получивших сертификаты о подтверждении происхождения энергии из возобновляемых источников энергии по состоянию на 31 августа 2015 года. При расчете использовались коэффициенты до принятия Постановления Министерства экономики Республики Беларусь № 45 от 7 августа 2015 г, а также курс доллара 18259 руб. В соответствии с методикой МЭА, в результатах не учитывалась стоимость сокращения затрат на покупку газа и затраты на поддержание резерва мощности в энергосистеме. Важным аспектом является, что в расчетах вся произведенная электроэнергия продается населению по тарифу 990 руб/кВт*ч.
Отдельно хочется выделить такой вид энергии как атомная энергетика. Большинство работ не включают исследования в данной области, либо относят субсидии в атомную энергетику в сферу возобновляемых (что немного странно), но вот результаты некоторых исследований:
- по результатам отчета IEA, OPEC, OECD, WORLD BANK 2010 года средние субсидии на атомную энергетику составляют порядка 1,7 долл/кВт*ч
- по отчету UCS субсидии на атомную энергетику составляют 1,7 - 5,4 долл/кВт*ч
- European Commission, опубликовавший отчет «Субсидии и стоимость энергии в ЕС» также продемонстрировал, что не смотря на сворачивание атомной энергетики, ее доля в энергетических субсидиях по-прежнему велика
Источник — European Commission
ВЫВОДЫ
На сегодняшний день практически все виды энергии субсидируются во всем мире, поэтому говорить, что только возобновляемые источники энергии конкурентоспособны лишь благодаря государственный субсидиям как-то не совсем корректно. Поэтому при принятии решений в каком направлении развивать энергетический сектор страны необходимо провести глубокий анализ, чтобы в конечном итоге в выигрыше были все. Вероятнее всего отказаться полностью от энергетических субсидий практически невозможно, поэтому в случае наличия положительных суммарных эффектов от энергетических субсидий - субсидии могут считаться экономически эффективным вне контекста.
Источником данных по энергетическим субсидиям в предоставленных странах является Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации
Приходится на углеводороды – нефть, природный газ, уголь. В производстве электричества они также доминируют – около 70% электроэнергии в мире обеспечивается ископаемым сырьем. Но сегодня на энергетическом рынке активно заявляет о себе новый игрок, обещающий потеснить, а потом и похоронить традиционные энергоносители. Речь идет о возобновляемой энергетике , которая уже выросла из категории «альтернативной», превращаясь в основной, базовый сектор энергетического рынка. Достаточно заметить, что в ЕС в 2014 году 100% чистого прироста энергетических мощностей пришлось на возобновляемые источники энергии (ВИЭ). И даже на более продолжительном отрезке, за последние 15 лет, европейская возобновляемая энергетика заняла по приросту первое место.
В России до сих пор бытует мнение, что ВИЭ существенно дороже традиционных способов производства электричества на основе угля или газа. Это уже не так. Времена меняются быстро. В ноябре 2015 года инвестиционный банк Lazard выпустил очередное исследование по экономике энергетики США «Levelized Cost of Energy Analysis – 9.0». Для сторонних наблюдателей, привыкших читать в нашей прессе о «дороговизне и субсидировании» ВИЭ, результаты данного труда могут показаться сенсационными. Так называемые «новые ВИЭ», к которым в первую очередь относят ветряную и солнечную энергетику, являются самыми дешевыми способами производства электричества.
Стоимость производства электричества без учета субсидий
Как следует из приведенных цифр, конкурировать с ВИЭ сегодня может только газовая генерация (парогазовый цикл), что подтверждается статистикой ввода новых мощностей в США. Обилие собственного дешевого газа на американском рынке способствует созданию новых газовых электростанций. При этом объемы их ввода в 2015 году уступают и ветряной, и солнечной энергетике. Фиксируются случаи заключения оптовых долгосрочных контрактов на поставку энергии ветра по ценам, существенно более низким, чем газовое электричество. Американская Xcel energy покупает ветряную электроэнергию по $25 за МВт/ч в то время как газовое электричество по контрактам таких же сроков стоит около $32 за МВт/ч, и дополнительно страхуется тем самым от ценовых перепадов сырьевых рынков. Отметим, что такие цены на ветряное электричество сопоставимы со стоимостью электроэнергии на российском оптовом рынке.
Угольная генерация связана с высокими удельными капитальными затратами, долгим циклом строительства и, главное, находится под риском в связи с повышением значимости климатической политики. Уголь, являясь самым грязным сырьем с точки зрения выбросов парниковых газов , постепенно становится топливом вчерашнего дня.
Нестабильность производства электричества ВИЭ может потребовать ряда мероприятий, направленных на безболезненную интеграцию в электросетевое хозяйство. Поэтому скептики утверждают, что расчет стоимости энергии должен учитывать и данные расходы. Lazard оценивает такие интеграционные затраты в $2-10 МВт/ч. В то же время следует отметить, что необходимость таких мероприятий и соответствующих затрат возникает только при значительных объемах «прерывистой» генерации и, с другой стороны, неразвитости сети. Так, крупнейший немецкий сетевой оператор 50 Herz утверждает (а ему это видно лучше, чем кому бы то ни было), что электрическая сеть может «усваивать» долю солнечной и ветряной генерации в 70% без использования каких-либо дополнительных накопителей.
Ценовая конкурентоспособность достигается ВИЭ на разных рынках в разное время. В Китае до сих пор дешевле угольная генерация, а вот газовая дороже и ветряного, и солнечного электричества. В Германии и Великобритании электроэнергия ветряных электростанций уже дешевле и угольной, и газовой генерации – публикует Bloomberg New Energy Finance .
Ветроэнергетика стала ключевым сектором мировой энергетики. В ЕС, США, Китае она занимает лидирующие позиции по объему ввода новых энергетических мощностей и в 2014, и в 2015 годах. В ЕС за последние 15 лет в ветроэнергетике было установлено больше мощностей, чем в любом другом секторе электроэнергетики. На пятки ветру все больше наступает энергетика солнечная, которая на горизонте десяти лет может превзойти ветрогенерацию по стоимости производства электричества (LCOE). Солнечную энергетику (точнее, ее основной, фотоэлектрический сектор) отличает простой инжиниринг и малые сроки строительства.
Современная фотоэлектрическая станция – это, по сути, типовое коробочное решение, реализация которого связана с минимальным набором подготовительных и строительных работ. Крупнейшая в Европе, недавно подключенная к сети во Франции солнечная электростанция Cestas , мощностью 300 мегаватт, была спроектирована и построена всего за один год. Кроме того, солнечная энергетика обладает, по сравнению с ветром, большим потенциалом «обучения» – снижения удельных капитальных затрат по причине дальнейшего роста массовости производства и повышения эффективности фотоэлектрических модулей. Разумеется, будет дешеветь дальше также и ветряное электричество, но потенциал здесь не столь высок.
Таким образом, в ближайшей перспективе новая энергетическая структура будет складываться с очевидным доминированием солнечной и ветряной генерации, которые будут господствовать в регионах с подходящими природными условиями (солнечным и ветровым потенциалом). Соответственно, использование ископаемого сырья для производства электричества будет сокращаться. Первой жертвой, как мы отметили, станет уголь, который с большой долей вероятности станет подвергаться рестрикциям в форме углеродного налога и даже, на ряде рынков, полного запрета.
Судьба природного газа находится под вопросом. Если еще четыре года назад Международное энергетическое агентство (IEA) объявляло «золотой век природного газа», сегодня оптимизма убавилось. Газовые мощности строятся в США, но почти не вводятся в Германии, Индии и Китае, где, казалось бы, они призваны заменять уходящий уголь. На данных рынках «голубое топливо» проигрывает другим способам генерации с точки зрения экономики – даже при низких ценах на сырье.
Нефть почти не используется для производства электроэнергии, соответственно, развитие ВИЭ не несет для нефтяного рынка прямой угрозы. Опасность приходит с другой стороны. Более 60% добываемой в мире нефти сжигается сегодня в транспортном секторе. Поэтому развитие альтернативных транспортных технологий в перспективе приведет к снижению спроса на черное золото.
Возобновляемая энергетика превратилась в крупный бизнес , в котором в мировом масштабе занято примерно 8 млн человек. Только в 2014 году объем инвестиций в ВИЭ составил $310 млрд. Популярность чистой энергии вышла далеко за рамки собственно энергетического сектора. Сотни компаний, среди которых крупнейшие ТНК, не связанные непосредственно с энергетикой, заявляют о своей приверженности ВИЭ. Существует глобальная инициатива RE100. Это аббревиатура расшифровывается как «100% возобновляемой энергии». В число участников входят IKEA, Johnson&Johnson, Goldman Sachs, Google, H&M, Mars, Microsoft, Nike, Unilever и многие другие. Корпорации берут на себя добровольные обязательства по использованию исключительно чистой энергии в своей жизнедеятельности. Например, IKEA обязуется обеспечивать себя на 100% возобновляемым электричеством к 2020 году.
Обязательства по использовании ВИЭ не всегда означают, что та или иная компания полностью обеспечивает себя возобновляемым электричеством (например, установив на крыше солнечные модули). Так, с 2007 года Google является «климатически нейтральной» компанией. При этом она обеспечивает себя ВИЭ электроэнергией на 30%. «Климатическая нейтральность» достигается инвестициями в активы возобновляемой энергетики по всему миру, обеспечивающие объем выработки, соответствующий потреблению Google. Apple , самая дорогая по капитализации корпорация мира, на 100% обеспечивает чистым электричеством свои североамериканские операции и дата-центры по всему миру. В глобальных же энергетических затратах Apple ВИЭ покрывают сегодня 87%.
Данные примеры, разумеется, получают большой общественный резонанс, формируют общественное мнение и, в результате, влияют на политические решения, стимулирующие дальнейшее развитие ВИЭ.
В России на корпоративном уровне применение ВИЭ пока непопулярно. Это объясняется наличием относительно дешевых ископаемых сырья и электроэнергии, недостаточным развитием собственно российских технологий, соответственно, высокой стоимостью оборудования. В то же время в сегменте малого бизнеса в южных регионах использование солнечной генерации достаточно востребовано – в особенности, если бизнес работает на территориях, не охваченных сетями электро- и газоснабжения.
В российском энергетическом секторе ВИЭ развиваются более активно. Основным игроком является ГК «Ренова» , компании которой построили первый в стране завод по производству фотоэлектрических модулей (с участием «Роснано »), открывают солнечные электростанции (СЭС) и управляют ими. Уже сформированы новые проекты на строительство 280 МВт мощностей СЭС до конца 2019 года.
Развитие ветроэнергетики пока находится в начальной стадии. Существуют проработанные планы по локализации производства оборудования, в то же время на сегодняшний день отобран всего лишь один проект ветроэлектростанции на 35 МВт, которая должна быть возведена в 2016 году. Дальнейшие планы развития ВИЭ достаточно скромны – к 2024 году должны функционировать 6 ГВт мощностей солнечной, ветровой генерации и малых гидроэлектростанций совокупно (в Китае к этому сроку их будет больше в сто раз). В то же время надо учитывать российскую сырьевую специфику, а также наличие избыточных энергетических мощностей на рынке.
Действующие в России меры поддержки ВИЭ создают возможности для их развития, в том числе для местного производства соответствующего оборудования. В то же время точечные меры не могут в полной мере компенсировать недостатки среды в целом. Высокая стоимость капитала, дефицит финансовых ресурсов затрудняют промышленное развитие России, в том числе и энергетического машиностроения.
В 2017 году в сфере ВИЭ было достаточно много позитивных событий, однако кардинальных сдвигов – выхода отрасли за масштабы незначительного эксперимента –пока не предвидится. Так считает научный сотрудник Центра экономического моделирования энергетики и экологии РАНХиГС Татьяна Ланьшина .
«Главный итог 2017 года, который я готов констатировать – возобновляемая энергетика в России состоялась как отрасль», - подчеркнул недавно первый замглавы Минэнерго РФ Алексей Текслер , выступая на мероприятии восьмого заседания Ассамблеи IRENA. Он уверен, что в России «практически с нуля» уже создана «индустрия в солнечной энергетике, от исследований до производства солнечных панелей и строительства генерирующих станций».
Текслер отметил объемы вводов мощностей ВИЭ – за 2017 год больше, чем за предыдущие два года: если в 2015-2016 годах – 130 «возобновляемых» МВт в сумме, то в прошлом – сразу 140 МВт (из которых 100 МВт – СЭС, а 35 МВТ – ветропарк финской «Фортум» в Ульяновской области).
Сложно не согласится с чиновником: минувший год действительно был богат событиями в сфере возобновляемой энергетики в России. В стране появились новые заводы, новые генерирующие мощности и новые планы. Это касается ключевых технологий и всех рынков ВИЭ.
Солнечная энергетика
С 2013 года, после запуска господдержки ВИЭ на ОРЭМ, в России было построено около 225 МВт новых СЭС. Таким образом, итоги прошлого года стали рекордными. Основной игрок в этом сегменте – ГК «Хевел». В минувшем году «Хевел» завершил модернизацию своего завода по производству солнечных модулей в Новочебоксарске (Чувашская республика). Модернизация заключалась в переводе завода на гетероструктурную технологию, которая характеризуется высокой эффективностью в выработке электроэнергии (ранее завод выпускал модули на основе микроморфного кремния).
Коэффициент полезного действия (КПД) ячеек новых солнечных модулей составляет более 22%, а мощность завода возросла с 97 до 160 МВт в год. Первые СЭС на новых модулях уже построены и введены в эксплуатацию. Также группа компаний заявила о планах по увеличению мощности завода до 250 МВт ежегодно уже к концу 2018 года.
Помимо этого, в 2017 году компания «Солар Системс» («дочка» китайской Amur Sirius) запустила производство солнечных модулей в Подольске (Московская область). Мощность производственной линии составит 100 МВт в год. Эта же компания в прошлом году сдала в эксплуатацию свою первую солнечную электростанцию «Заводская» в Астраханской области мощностью 15 МВт.
Еще одно небезынтересное событие минувшего года – ноябрьское приобретение финской компанией «Фортум» трех СЭС общей мощностью 35 МВт у «Хевел». Все электростанции уже введены в эксплуатацию, их обслуживанием будет по-прежнему заниматься «Хевел». Таким образом, «Хевел» сможет высвободить дополнительные средства для реализации своих дальнейших проектов, а «Фортум» - сделать выгодную инвестицию в актив с гарантированными платежами. Данный случай продажи уже эксплуатируемого объекта ВИЭ является первым в России.
ГК «Хевел» в минувшем году построила СЭС даже в Бурятии
Ветроэнергетика
Алексей Текслер «выразил уверенность в том, что, как и в солнечной энергетике, в ближайшие три года будет создана индустрия ветровой энергетики». «Уже за 2016-2017 годы в российскую ветроэнергетику пришли крупные российские и иностранные инвесторы, которые взяли обязательства по развитию технологической и производственной базы в России», - сообщает сайт Минэнерго РФ.
Действительно, в 2017 году «Фортум» закончила строительство первого крупного ветропарка в России, в селе Красный Яр в Ульяновской области. Его первоначальная мощность составит 35 МВт. В декабре ветрогенераторы уже приводились в движение, но в ОРЭМ объект вошел с 1 января 2018 года – став, таким образом, первой ветряной станций, работающей в рынке. В дальнейшем Ульяновская область станет одной из ключевых точек локализации производства компонентов для ветроэнергетических установок (ВЭУ). В регионе уже началась подготовка кадров для отрасли – в частности, в сентябре 2017 года в Ульяновском государственном техническом университете (УлГТУ) открылась кафедра «Ветроэнергетические системы и комплексы».
Помимо этого, в минувшем году было немало и других продвижений в сфере локализации производства оборудования для ветроэнергетики в России. Так, в ноябре компания «Новавинд» («дочка» Росатома) создала совместное предприятие с голландским производителем ВЭУ – компанией Lagerway. СП получило название Red Wind. Сама «Новавинд» тоже появилась совсем недавно – лишь в сентябре 2017 года. Red Wind будет заниматься маркетингом, продажей, постпродажной поддержкой, а также локализацией производства ВЭУ на территории России. Lagerway планирует осуществить трансфер технологий производства ВЭУ мощностью 2,5-4,5 МВт. Другая «дочка» Росатома – «ВетроОГК» – будет владельцем новых ветропарков и поставщиком электроэнергии.
«Фортум» также ведет работу по локализации – совместно с «Роснано» и датским производителем ВЭУ Vestas. В сентябре представители датской компании и губернатор Ульяновской области Сергей Морозов подписали соглашение, в соответствии с которым в регионе будет организовано производство лопастей для ВЭУ. В конце декабря было принято решение о заключении Специального инвестиционного контракта (СПИК) между Минпромторгом РФ, Ульяновской областью и инвестором – компанией Vestas. Данный контракт освободит инвестора от уплаты налогов на прибыль и имущество, а также транспортного налога на 8 лет. Помимо этого, Vestas получит преференции в рамках регионального законодательства. Начало производства запланировано уже на 2018 год.
Наконец, еще один иностранец – «Энел Россия» (дочка итальянской Enel) – планирует осуществить локализацию совместно с немецко-испанской компанией Siemens Gamesa. «Мы начнем локализацию, отталкиваясь от этих объемов (291 МВт ветроустановок, которые компания получила на конкурсе по отбору ВИЭ в прошлом году, прим. «Кислород.ЛАЙФ » ). Хочу напомнить, что мы работаем с Siemens Gamesa и в других странах, поэтому знаем, что они могут это делать. Конечно, мы не заинтересованы лишь в достигнутых 291 МВт. Я думаю, что 291 МВт - это хорошее начало, но Россия нуждается в гораздо большем объеме ВИЭ. Вы знаете, локализация имеет смысл, только если планируются расширение и наращивание этого объема. И наоборот, расширение не имеет смысла без локализации. В России разработана программа развития возобновляемых источников энергии до 2024 года. Но мы считаем, что надо смотреть еще дальше, минимум на десять лет вперед. Россия имеет огромный потенциал в развитии ВИЭ, мы его видим и будем продолжать планирование в этом направлении», - отмечал в интервью газете «Коммерсант» гендиректор Enel Франческо Стараче . Он также добавил, что в перспективе компания войдет и в сегмент СЭС.
Первый ветропарк, работающий на ОРЭМ, в России запустил финский «Фортум»
Оптовый рынок
В сфере остальных ВИЭ новостей в 2017 году практически не было, за исключением разве что распространения мер государственной поддержки возобновляемой энергетики на мусоросжигательные заводы (МСЗ), которые будут вырабатывать электроэнергию за счет сжигания твердых бытовых отходов (ТБО). МСЗ смогут стать участниками оптового рынка и получат поддержку в рамках договоров на предоставление мощности (ДПМ на ВИЭ). К концу 2022 года в Московской области и Республике Татарстан будут построены пять МСЗ общей мощностью 335 МВт.
Впрочем, данное решение сильно удивило многих экспертов, поскольку отнесение МСЗ к ВИЭ является весьма спорным. Кроме того, под строительство МСЗ были отданы объемы отбора генерации ВИЭ, изначально выделенные для ВЭС и малых гидроэлектростанций (МГЭС) – соответственно на 248,8 МВт и 325,6 МВт. Объемы отбора генерации СЭС при этом возросли на 239,4 МВт. Общий объем планируемых вводов мощностей СЭС, ВЭС и МГЭС при этом сократился ровно на 335 МВт: если изначально до конца 2024 года планировалось ввести 5,871 ГВт, то теперь – 5,536 ГВт. И это – максимум, который готов принять ОРЭМ.
Вообще, в минувшем году конкурсный отбор проектов ВИЭ в России стал рекордным за всю историю этих конкурсов – короткую, но насчитывающую уже пять лет. На пятом отборе 2017 года из запланированных к строительству до конца 2024 года 5,54 ГВт ВИЭ-электростанций для ОРЭМ было отобрано 2,22 ГВт, из них только ветра – 1,65 ГВт. Еще один немаловажный нюанс последних торгов – предельная величина капитальных затрат по результатам конкурса была впервые существенно снижена: по некоторым проектам ВЭС компании «Фортум» она достигла среднемирового уровня.
Возобновляемая энергетика на оптовом рынке до сих пор развивались лишь за счет предприятий ГК «Хевел» и «Т Плюс», которые обладают компетенциями и в сфере производства оборудования для солнечной энергетики, и в сфере строительства и эксплуатации солнечных электростанций. Еще одна крупная СЭС в Абакане (Республика Хакасия) мощностью 5,2 МВт была построена компанией «ЕвроСибЭнерго» в 2015 году. В минувшем году у перечисленных игроков (как уже было отмечено выше) наконец-то появился конкурент – компания «Солар Системс». В сфере ветрогенерации (опять же, как уже было отмечено) конкуренцию «Фортуму», судя по результатам конкурсов 2017 года и тенденциям в сфере локализации, в ближайшее время составят «Росатом» и «Энел Россия».
Таким образом, есть повод говорить о том, что на российском рынке ВИЭ намечается конкуренция, и он становится реально интересен иностранным игрокам. Тем не менее, нынешние возможности ВИЭ на ОРЭМ, конечно, малы для иностранных компаний, выигравших конкурсы на строительство ветропарков, особенно учитывая, что им придется заниматься локализацией. С другой стороны, они наверняка рассчитывают на то, что после старта производства и пуска первых ветропарков (а, скорее всего, намного раньше) им удастся выторговать для себя дополнительный кусочек электроэнергетического рынка.
Включение МСЗ в число возобновляемых источников энергии изрядно удивило специалистов
Розничный рынок
На российском розничном рынке электроэнергии, включая территориально изолированные от Единой энергетической системы (ЕЭС) районы, в период с 2015 года, когда была внедрена поддержка ВИЭ на данном рынке, и до настоящего момента было реализовано более трех десятков проектов. По данным «Совета Рынка», на них приходится около 0,01% всей генерации в ЕЭС. Некоторые проекты не используют систему поддержки. В целом, развитие ВИЭ на розничном рынке является медленным ввиду тарифной неопределенности в период реализации проекта.
В настоящее время тариф может быть установлен лишь по факту ввода электростанции в эксплуатацию, то есть, до запуска электростанции инвестор не знает, окупится ли его проект. И все же это не мешает строить некоторые планы в отношении розницы. В июне «Хевел» и Республика Саха (Якутия) подписали соглашение о сотрудничестве в сфере строительства солнечно-дизельных электростанций. Позже, в сентябре, тот же «Хевел» заключил соглашение с корейской компанией Hyundai и Агентством Дальнего Востока о строительстве солнечно-дизельных электростанций общей мощностью 40 МВт.
В 2017 году шла активная работа и над системой поддержки микрогенерации, под которой в России в настоящее время принято понимать генерацию с установленной мощностью до 15 кВт. Российские владельцы микрогенерирующих установок впервые смогут «сбрасывать» в сеть излишки своей электроэнергии и «забирать» из сети электроэнергию при нехватке собственной генерации. Детали новой схемы поддержки станут известны в 2018 году, ее запуск также запланирован на 2018 год.
Скорее всего, микрогенераторы будут сбрасывать излишки электроэнергии в сеть по средней оптовой цене, а брать из сети – по розничным, гораздо более высоким тарифам. Учитывая, что микрогенерация во всем мире пока еще остается сравнительно дорогой (согласно последним оценкам Lazard, ее приведенная стоимость составляет 19-32 цента или 11-19 рублей за кВт*час), спрос на нее в России будет по-прежнему небольшим. Для его увеличения необходимы дополнительные меры – хотя бы налоговые льготы и льготное кредитование, например, при условии приобретения оборудования российского производства.
СЭС в Якутии уже давно строят компании РАО «ЭС Востока»
Что дальше?
Итак, итоги 2017 года в российском секторе ВИЭ в целом выглядят очень даже неплохо. Во всяком случае, существенно лучше, чем итоги всех предыдущих лет. Но что дальше? Поддержка на оптовом рынке рассчитана на период до конца 2024 года. Этот рубеж уже не за горами, а объем мощностей ВИЭ, который будет установлен к данному сроку, является значительным только для России, и то лишь на фоне практически полного отсутствия возобновляемой энергетики, которое наблюдалось еще пару лет назад. На розничный рынок и микророзницу участники рынка ВИЭ пока не возлагают особенных надежд, ввиду упомянутых выше ограничений этих рынков.
При этом в мире развитие ВИЭ является стремительным. Только в 2016 году, по данным REN21, в мире был установлен 161 МВт мощностей ВИЭ. Всего сейчас установлено свыше 1 ТВт (т.е. 1 тыс. ГВт!) мощностей ВИЭ, не считая крупные ГЭС (с ними – вдвое больше). Пять лет подряд инвестиции во все ВИЭ, включая крупные ГЭС, примерно вдвое превышают инвестиции в генерирующие мощности на ископаемом топливе. Уже сейчас 24 страны обеспечивают более 5% своих потребностей в электроэнергии только за счет ветровой энергии, из них 13 стран – более 10%. Таким образом, для мира менее 6 ГВт российских электростанций на ВИЭ к 2024 году – это капля в море. На них придется лишь 2,5% всей установленной генерирующей мощности в стране и около 1% непосредственно генерации.
Тем не менее, даже на этом фоне в прошлом году в России началась большая дискуссия о будущем государственной поддержки ВИЭ на ОРЭМ. Инвесторы выступают за продление действующей в настоящее время системы (ДПМ ВИЭ) после 2024 года, возможно, с ужесточением требований и подключением дополнительных механизмов стимулирования. Крупные потребители и продавцы электроэнергии настроены резко против продления поддержки, в особенности, через ДПМ, опасаясь «недопустимого» роста цен. Чем закончится эта острая дискуссия, пока неясно. В любом случае, российская отрасль ВИЭ нуждается в определенности за пределами 2024 года (как минимум до 2030 года, а лучше – до 2035 года). Поиск этой определенности, видимо, станет задачей нового, 2018 года.
Татьяна Ланьшина
Научный сотрудник Центра экономического моделирования энергетики и экологии РАНХиГС, российский координатор глобальной инициативы «Распределенная и локальная энергетика» (DALE)
На российском рынке ВИЭ произошла тихая революция, которую заметили пока в основном только специалисты. 23 января 2015 года вышло постановление Правительства РФ №47 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации по вопросам стимулирования использования возобновляемых источников энергии на розничных рынках электрической энергии». С этого момента в стране заработал розничный рынок электроэнергии и мощности, полученной от возобновляемых источников – в дополнение к оптовому, которому уже два года.
Начнём с того, что данное постановление – не первое, касающееся организации розничного рынка электроэнергии от ВИЭ, и вносит ряд изменений и уточнений в более ранние постановления, которые описывали различные аспекты создававшегося розничного рынка энергии (мощности).
Для того чтобы стать участником розничного рынка энергии от ВИЭ, необходимо пройти несколько шагов. Тем, кто помнит нашу , этот алгоритм, безусловно, знаком: здесь много общего. Первый шаг – это попадание в региональную схему и программу развития энергетики. Для объектов ВИЭ в этих схемах и программах должны быть предусмотрены соответствующие проекты. Попадание в программу происходит через конкурсный отбор. Конкурс должен объявляться в СМИ не позднее, чем за 30 дней до проведения конкурсного отбора. После проведения конкурса все материалы публикуются в течение 10 дней со дня окончания процедуры конкурсного отбора. В документах должна отражаться величина капзатрат на один киловатт мощности генерирующего объекта, функционирующего на основе ВИЭ, и сроки возврата инвестированного капитала и о базовом уровне нормы доходности капитала.
Одним из важных критериев прохождения конкурса является выполнение правила локализации: не менее определённой доли используемого оборудования, работ и услуги должны быть произведены или оказаны в России. Однако это требование актуально будет лишь для объектов, введённых в эксплуатацию после 1 января 2017 года. До этого срока хоть всё используемое оборудование может быть импортным.
И только после того, как объект, функционирующий на основе использования ВИЭ, включается в схему и программу перспективного развития электроэнергетики конкретного региона, инвестор получает «зелёный свет» на строительство объекта.
После того, как объект построен, он, в точности как и на оптовом рынке, проходит квалификацию. Напомним: это значит, что он должен быть признан объектом, генерирующим энергию именно от возобновляемых источников. Функция такой верификации решением Правительства возложена на НП «Совет рынка». Функционировать объект должен исключительно на ВИЭ или в режиме комбинированного использования ВИЭ и иных видов топлива. Соответственно, там должны быть раздельные приборы учёта.
Самый важный и самый методически сложный пункт – порядок определения долгосрочной цены или тарифа, на основании которого будет осуществляться возврат инвестиций. Тариф этот долговременный, устанавливается региональным органом исполнительной власти, регулирующим цены и тарифы, на 15 лет с фиксированным уровнем доходности. И только после согласования такого тарифа генерирующий объект начинает полноценно функционировать и продавать электроэнергию на розничном рынке. Но в отличие от оптового рынка, на розничном пока нет ни нормативов предельных капитальных затрат (мы лишь ожидаем выхода распоряжения Правительства РФ по этому поводу), ни методики определения долгосрочного тарифа: Федеральная служба по тарифам только готовит такой документ.
Это общая схема, в которой, разумеется, есть нюансы.
На территориях, которые относятся к так называемым неценовым и ценовым зонам оптового рынка, действует ограничение: совокупный объём электроэнергии, вырабатываемый предприятиями ВИЭ, не должен превышать 5% процентов объёма потерь электроэнергии в сетях. Ограничение вызвано тем, что сетевые организации обязаны приобретать по повышенным (долговременным) тарифам электроэнергию от ВИЭ в целях компенсации потерь в сетях. Без такого лимита электросетевые компании несли бы гигантские расходы.
А вот на изолированных территориях и районах, технологически не связанных с ЕЭС, главное – снижение стоимости электроэнергии. Потому здесь хоть вся энергия может быть чисто от ВИЭ, если это экономически выгодно.
При определении тарифа органы исполнительной власти субъекта федерации в области регулирования тарифов должны учитывать базовый размер инвестированного капитала, размер приведенного инвестированного капитала на единицу установленной мощности, базовый уровень доходности долгосрочных государственных обязательств и базовый уровень доходности капитала, инвестированного в генерирующий объект, а также срок возврата инвестированного капитала.
Базовый размер инвестированного капитала определяется равной меньшей из трёх величин: затрат на строительство генерирующего объекта, включая затраты на проектно-изыскательские работы и на технологическое присоединение к сетям, или произведения величины установленной мощности генерирующего объекта и величины капитальных затрат на производство одного киловатта установленной мощности, определённое по итогам конкурсного отбора, или предельной величина капзатрат на произведение одного киловатта установленной мощности генерирующего объекта, который будет задан специальным распоряжением Правительства РФ. На изолированных территориях рассматриваются только две первые величины. Таким образом, как только выйдет методика определения долговременного тарифа ФСТ, для изолированных территорий механизм стимулирования ВИЭ вступит в полную силу.
Есть и другое отличие. Если в ценовых и неценовых зонах оптового рынка электроэнергия продаётся сетевой организации, то в зонах изолированных территорий электроэнергия продаётся гарантирующему поставщику, определённому на этой территории. В изолированных районах Сибири и Дальнего Востока зачастую одна и та же фирма является и генерирующим объектом, и сетевой организацией, и гарантирующим поставщиком. И сегодня экономически обоснованный тариф (то есть рассчитанный по реальным затратам) получается в разы больше тарифа для населения. При этом из-за инфляции идёт рост стоимости электроэнергии на дизель-электрических станциях в удаленных районах. Поддержка энергосистем в изолированных районах осуществляется за счёт компенсации недополученных доходов из средств регионального бюджета, за счёт субсидий региональным организациям по поставке электроэнергии населению.
Когда появится инвестор объекта ВИЭ, он будет получать плату за электроэнергию по рассчитанному для него долговременному тарифу. Электроэнергию он будет передавать действующему в этом районе гарантирующему поставщику и от него же получать плату. По механизму, который действует сейчас, субсидии субъектов федерации будут сохраняться и передаваться гарантирующему поставщику, чтобы он мог оплатить электроэнергию генерирующего объекта на ВИЭ в этих изолированных районах. Но как мы помним, при этом на стадии конкурсного отбора на право включения в схему перспективного развития электроэнергетики региона, отбираются те проекты, которые в конечном итоге снижают стоимость электроэнергии.
По истечении 15 лет органы исполнительной власти субъектов федерации в области регулирования тарифов установят в отношении этих объектов новый тариф с применением метода экономически обоснованных расходов на электрическую энергию и мощность. Это уже будет делаться без учёта базового размера инвестированного капитала. И поскольку затраты инвесторам уже будут возвращены, стоимость электроэнергии опустится, потому что будет производиться за счёт ВИЭ, и конечная цена для потребителей уменьшится.
В завершения ещё сравним для ясности основные положения действия механизма стимулирования ВИЭ на оптовом и розничном рынках электроэнергии.
1. И там, и там проводятся конкурсные отборы. Но на оптовом рынке это делает НП «Совет рынка», а на розничном рынке конкурс проводится субъектом федерации.
2. И там, и там объекты должны быть внесены в схему и программу перспективного развития электроэнергетики региона, но для объектов ВИЭ на розничном рынке конкурс проводится именно на право включения в эту программу.
3. И на оптовом, и на розничном рынке объекты должны пройти квалификацию, но для розничного рынка возникает необходимость получения, учёта и погашения сертификатов электроэнергии, выработанной с использованием ВИЭ. На оптовом рынке такой критерий отсутствует.
4. И там, и там объект должен иметь приборы и средства коммерческого учёта электроэнергии. При этом на оптовом рынке объект управляется системным оператором, а на розничном рынке системный оператор не фигурирует. Объекты ВИЭ на розничном рынке не входят в сферу управления регионального диспетчерского управления.
5. И на оптовом, и на розничном рынке срок возврата инвестиций определён в 15 лет. Различия только в расчёте нормы доходности для объектов ВИЭ в изолированных территориях.
6. И там, и там применяется принцип локализации. Требования к уровню локализации одинаковы, как и штрафные санкции за невыполнение.
Таким образом, можно утверждать, что механизмы стимулирования развития ВИЭ в России действуют. На оптовом рынке электроэнергии и мощности уже реализованы проекты, на розничном – начнут реализовываться в этом году. Соответственно можно говорить о том, что в России всерьёз заработала отрасль ВИЭ.
Риски технологического отставания от развитых стран, экологические вопросы и громадный потенциал по применению технологий ВИЭ стимулируют российское правительство к первым шагам по созданию отрасли возобновляемой энергетики в России, в то время как весь остальной мир уже находится на траектории устойчивого роста новой отрасли.
Первая попытка создания нормативно-правовых основ для развития ВИЭ в РФ была предпринята в 1999 году, но тогда соответствующий закон был отклонен по причине политического и экономического кризиса. Только через 8 лет, в 2007 году, были приняты поправки в Федеральный закон «Об электроэнергетике», где в качестве одной из мер поддержки возобновляемой энергии предлагалось выплачивать ценовые надбавки к равновесной цене электроэнергии на оптовом рынке электрической энергии и мощности (ОРЭМ).
Но этот механизм так и не заработал на практике в силу юридических и технических сложностей реализации и возможного влияния на цены для потребителей. Впоследствии он был заменен на механизм договоров о предоставлении мощности генерирующих объектов возобновляемых источников энергии (ДПМ ВИЭ), с помощью которых объекты ВИЭ ежемесячно получают фиксированную плату за установленную мощность, что существенно отличается от схем поддержки используемых в большинстве стран мира.
Создание этого механизма стало возможным в силу особенностей российского рынка, где наряду с выработанной электроэнергией оплачивается и установленная мощность электростанций. Кроме того, российское правительство, используя эту особенность, контролирует объем мощности ВИЭ, а также устанавливает среднесрочный ценовой показатель по предельным капитальным затратам и минимально допустимый уровень коэффициента использования установленной мощности (КИУМ) энергоустановок, что позволяет минимизировать влияние на цену электроэнергии для потребителей. Фактически для создания системы поддержки понадобилось долгих 14 лет, за которые в мире было построено более 60% функционирующих сегодня объектов ВИЭ. Пока мы готовили документы, в мире сформировалось целая отрасль возобновляемой энергетики.
В 2013 году был принят механизм стимулирования использования возобновляемых источников энергии на ОРЭМ, а цель по доле ВИЭ в электроэнергетике была установлена на уровне 2,5% к 2024 году. Хотя на фоне достижений и общемировой динамики развития ВИЭ планы России смотрятся более чем скромно, все же старт внедрению возобновляемой энергетики в нашей стране был дан, но с очень серьезным опозданием и существенным отличием от целевых показателей зарубежных стран по доле ВИЭ в энергобалансе в средне- и долгосрочной перспективе.
Принятые инициативы стали первым этапом внедрения и развития возобновляемой энергетики в нашей стране. Но эти меры государственной поддержки сложнее мировых аналогов и уже недостаточны для широкомасштабного внедрения ВИЭ: локализационные требования высокие, а мощности, выставляемые на конкурсы, в разы ниже, чем в других странах.
Сама по себе идея локализации не является уникальной – это стандартное требование многих национальных программ поддержки ВИЭ, однако, в Бразилии и Турции, например, предлагается внедрять локализацию для освоения больших рынков. Если общий объем проектов возобновляемой энергетики в России предлагается довести до уровня в 5,5 ГВт, то в Бразилии и Турции только в ветроэнергетических проектах инвесторы могут построить не менее 15 ГВт и 20 ГВт соответственно.
Разумеется, для крупных вендоров на больших объемах стоимость локализации менее ощутима и целесообразна в силу эффекта масштаба производства. Создание локализационных производств требует больших стартовых инвестиций, которые придется распределить на относительно малый объем продукции, что напрямую влияет на рост себестоимости российских ветротурбин. Даже здесь с крупными игроками рынка с объемом ввода объектов возобновляемой энергетики до 10 ГВт/год мы по-разному смотрим на развитие рынка.
Достаточно жесткое требование в России к обеспечению уровня локализации производимого оборудования ВИЭ, по мнению участников рынка, является серьезным барьером. Например, для ветрогенерации данный показатель увеличивается ступенчато с 25% в 2016 году до уже 65% в 2019 году (рисунок 2). Фактически, для рынка ВИЭ России, который по объемам микроскопически мал по сравнению с другими странами, глобальные вендоры, которые владеют технологиями, а также российские технологические партнеры должны развернуть полноценную отрасль производства компонентов генерирующих установок возобновляемой энергетики в кратчайшие сроки.
Учитывая сложности с достижением целевой степени локализации оборудования, инвесторы также принимают на себя и значительные риски в случае невыполнения такого условия: к ним применяются значительные штрафные коэффициенты к расчетной величине платы за мощность (для ВЭС – 0,45, для СЭС – 0,35). Это существенно ухудшает экономику проектов и практически ведет к потере средств инвесторов. Тем не менее, при всех сложностях реализации программы, шаг в направлении развития возобновляемой энергетики в нашей стране сделан, что гораздо лучше, чем просто стоять на месте.
Специфика российской действительности заставляет внутренних и внешних инвесторов брать на себя необоснованно высокие риски развития ВИЭ в нашей стране. Это может послужить стимулом для финансирования проектов в других странах со стабильной стратегией поддержки, использующей отработанные во всем мире механизмы. Чтобы не упустить открывающиеся перед Россией возможности сформировать совершенно новую индустрию возобновляемой энергетики с ясными перспективами и огромным потенциалом, необходимо постоянно держать руку на пульсе рынка.
Со стороны органов власти необходимо совершенствовать систему поддержки, учитывая опыт других стран и мнения основных игроков, создавать бизнес механизмы поддержки ВИЭ и формировать устойчивую саморегулируемую динамично развивающуюся систему, где сам рынок будет задавать темп внедрения возобновляемой энергетики в России без особой необходимости преодолевать регулятивные и процедурные барьеры.
Огромное влияние на экономику проектов ВИЭ в России оказывает тот факт, что существующие нормы технического регулирования делают невозможным прогнозирование сроков согласования проектной документации, реализации проектных решений, что ведет к существенному, неоправданному удорожанию проектов строительства новых видов генерации, в частности ветроэнергетических станций.
Одной из ключевых проблем является то, что в соответствии с действующими нормами к ветротурбинам, которые представляют собой весьма высокую конструкцию (башня турбины – не менее 80-90 м, а также лопасть длиной 50-60 м), предъявляются требования как к высотным зданиям и сооружениям (как например, небоскребы Москва-сити или дымовые трубы). В результате такого подхода типовой проект ветропарка (как это фактически происходит за рубежом) превращается в объект, требующий отдельного детального рассмотрения, с предъявлением нерелевантных требований по обеспечению устойчивости конструктивных элементов, заимствованных из высотного строительства. Это приводит к тому, что фундаменты российских ветропарков обойдутся инвестору в 1,5-2 раза дороже, чем в Европе, вследствие необходимости перепроектирования и перерасхода материалов, а на прохождение согласований может потребоваться 2-3 дополнительных месяца.
Характерная для российской энергетики деталь – 100% резервирование на случай ремонтов основной линии дает почти двукратное завышение стоимости решений по выдаче мощности по сравнению с европейскими проектами. Но ВИЭ в силу своей специфики в принципе не могут гарантировать постоянное производство электроэнергии – ветер то есть, то нет. В случае ремонтных ситуаций проще было бы временно приостановить станцию, чем сооружать еще одну дорогостоящую линию электропередач.
Так как ВЭС по действующим нормам – это промышленное предприятие, то согласно строительным нормам проектирования автодорог на территории предприятия должны быть проложены дороги, соответствующие по качеству дорогам общего пользования – широкие, асфальтированные, с насыпью и водоотводными канавами, и трубами дренажа, знаками и дорожной разметкой. И это для тех дорог, которые фактически будут загружены только в момент строительства ВЭС. В период эксплуатации по ним будет ездить разве что пара легковых автомобилей с персоналом ветростанций. Поэтому в практике строительства зарубежных ВЭС используются гравийные и даже грунтовые дороги, если они обладают необходимой несущей способностью. Что в разы дешевле асфальта, и совершенно не влияет на безопасность эксплуатации ветропарков.
Перспектива масштабного строительства проектов ВИЭ в РФ требует от российских профильных ведомств пересмотреть действующие нормативно-правовые акты, относящиеся к сфере строительства и эксплуатации объектов, чтобы привести их в соответствие с принятыми международными практиками и стандартами, с целью исключения избыточных требований и неоправданного завышения стоимости строительства объектов ВИЭ.
На столь небольшом по мировым меркам рынке Российской Федерации возобновляемая энергетика в среднесрочной перспективе не успеет достигнуть уровней стоимостной конкурентоспособности с традиционными видами генерации, паритета по LCOE (паритет нормированной стоимости электроэнергии).
По оценкам экспертов, это произойдет в период 2025-2030 годы, то есть соответствующие рыночные стимулы для внедрения возобновляемой энергетики в РФ сформируются только после окончания программы ДПМ ВИЭ – после 2024 года. Продление мер поддержки – жизненно важное решение для данной отрасли.
Для возобновляемой энергетики нужен долгосрочный сигнал, что данное направление в нашей стране будет и дальше развиваться за горизонтом 2024 года. Но простой расчет показывает, что уже на начальном этапе – на уровне программных документов, регулирующих энергетическую политику России, очевидно расхождение в целях и задачах развития ВИЭ.
Согласно Энергостратегии к 2035 году в Российской Федерации должно появиться 8,5 ГВт генерирующих объектов ВИЭ, из которых 5,5 ГВт уже будет введено к 2024 году. Таким образом, темпы ввода новых объектов (3 ГВт за период 2024-2035 годах) после окончания программы будут снижаться. Это означает, что созданные по программе ДПМ мощности с потенциалом выпуска до 800 МВт/год объектов ВИЭ (500 МВт/год ветряных, 300 МВт/год солнечных электростанций) и способные обеспечить не менее 10 ГВт прироста ВИЭ в России, в период 2024-2035 годы будут не загружены полностью или будут простаивать.
Это совершенно недопустимо для рынка возобновляемой энергетики, который будет развиваться в мире опережающими темпами ближайшие десятилетия. Нужно не только сохранить, но и увеличить в РФ динамику внедрения ВИЭ за горизонтом 2024 года. Мы не можем стоять в стороне от происходящего процесса трансформации мировой энергетики, драйвером которого являются возобновляемые источники энергии. Не обращать внимания на очередной тренд развития мировой энергетики, как это произошло со сланцевой революцией, переформатировавшей глобальные энергетические рынки, мы себе позволить не можем. Когда развитые страны уже прошли первый этап и вышли на иную траекторию развития, мы еще находимся в стадии принятия решения: быть ли широкомасштабному внедрению ВИЭ в России или нет.
Но даже на начальном этапе развития возобновляемой энергетики Российская Федерация обладает необходимым научно-техническим и промышленным потенциалом почти по всем технологиям ВИЭ. Нам есть, что предложить миру: новые конструкции, современные материалы, силовая электроника, системы управления, программное обеспечение, технологии строительства и так далее, мы можем быть конкурентоспособны в этих направлениях. Россия может и должна быть интегрирована в глобальную цепочку добавленной стоимости в отрасли ВИЭ, быть ее частью.
Опыт таких стран, как Испания, Индия, Китай и другие, показывает, что трансфер передовых технологий возобновляемой энергетики послужит катализатором дальнейшего интенсивного развития отрасли ВИЭ, обладающей большим мультипликативным эффектом: создания новых высокотехнологичных рабочих мест, снижения выбросов загрязняющих веществ, экономии на потреблении энергоресурсов, стимулирования спроса на отечественную продукцию машиностроения и услуги по строительству генерирующих объектов.
Развивая ВИЭ, мы создаем в России параллельно две новые высокотехнологичные отрасли: производство оборудования и машиностроение для возобновляемой энергетики, а также строительство и эксплуатация подобных объектов. Единственным правильным решением в этом случае будет отбросить все сомнения и создавать масштабную и перспективную отрасль возобновляемой энергетики, нарабатывать и развивать компетенции в этой области, встраиваться в глобальные производственные цепочки и быть одним из основных игроков на мировом рынке ВИЭ.
