Что надеть этой весной. Съемка «РБК Стиль
С чего началась история Raschini в России?
Началось с того, что меня пригласили в качестве антикризисного управляющего оптимизировать бизнес по дистрибуции нескольких марок итальянской мужской одежды в России. Это были известные люксовые бренды, среди них был и Raschini.
Именно Raschini стал для нас самым важным брендом, потому что права на него принадлежали владельцу бизнеса, а это давало нам возможность адаптировать итальянское производство под запросы российского клиента. При том, что за три месяца мне удалось достичь операционной прибыли, на товарах остальных производителей мы практически на зарабатывали. В конечном итоге мы встали перед выбором: либо развивать уже имеющиеся бренды и навык дистрибуции, либо сконцентрироваться на одном бренде, что позволит нам максимально удовлетворять потребности покупателей. Это привело к тому, что буквально через год - в 2006 году - у нас не осталось и следа от других брендов. Мы сконцентрировались только на Raschini, выкупив права на использование товарного знака как на территории Российской Федерации, так и на территории Италии, и открыли монобрендовый магазин.
Как из управляющего вы превратились во владельца?
В какой-то момент первый владелец бренда прекратил исполнять финансовые обязательства, а потом он и вовсе вышел из бизнеса, прихватив с собой даже предоплату, которую клиенты оставили за пошив костюмов. Поэтому мне пришлось взять на себя ответственность за все долги, которые были у компании. Я же фактически являлся ее лицом.
У Raschini есть какое-то централизованное производство, или вы работаете с разными поставщиками?
У нас есть целая группа производителей в Италии, где на каждую товарную позицию существует минимума два производителя. Так мы можем соблюдать график поставок, выбирать лучшее предложение. Это позволяет нам при сохранении качества удерживать цену, которая на 10% - 30% ниже, чем у наших конкурентов. Мы продаем люкс, но за разумные деньги.
Как вам кажется, может ли имиджу компании навредить тот факт, что она управляется из России?
Конечно. Поэтому для нас очень важно подчеркивать свое итальянское происхождение. В первую очередь, по факту создания продукта.
Насколько активно вы работаете в этом направлении?
Открою вам тайну: у нас с маркетингом вообще очень большая проблема. У нас были попытки транслировать в эфир наши достижения, от описания продукта до рассказа о производстве. Но потом работа в этом направлении затихла. Сейчас, я так подозреваю, нужно снова инициировать эти процессы.
Мы хотим сконцентрироваться на рассказе о производстве. Например, сумки для нас долгое время производила итальянская пара - дедушка с бабушкой - официальный поставщик японского императорского двора. К сожалению, дедушка умер, а бабушке просто некому передавать свой опыт - молодые итальянцы неохотно идут в ремесленники. Это еще одна проблема: уходят настоящие мастера, а замены им нет. Поэтому важно, что у нас есть возможность выбирать разные мануфактуры и разных поставщиков.
В прошлом году открылся бутик Raschini в Монако. Как обстоят дела с ним?
Сейчас, слава богу, все хорошо. При том, что целый год у нас ушел на открытие операционного счета. Наша операционная деятельность фактически была заморожена в связи с проверкой источников средств, инициированной из-за того, что в составе учредителей компании был гражданин Российской Федерации. Но мы все эти сложности преодолели и начинаем пожинать плоды вложенных усилий, что не может не радовать.
Ваши покупатели в Монако - все те же русские?
Что приятно, мы ошиблись в оценке целевой аудитории. Мы открывали бутик в Монте-Карло в первую очередь для наших постоянных клиентов, которые в силу разных обстоятельств все реже бывали в Москве. Ведь, как это ни парадоксально, хорошо одеться на на Лазурном берегу негде. Но почти половину покупок в нашем бутике совершили европейцы. Если быть точным, то это чуть меньше 40%. Еще 30% - жители арабских государств, и 20% – наши соотечественники.
Вы планируете открывать новые магазины в Европе? Или, может быть, взаимодействовать с европейскими мультибрендами?
Основное развитие мы видим, в первую очередь, на европейском рынке. Но мы не работаем с мудьтибрендами, потому что Raschini не продает конкретно брюки, пиджак или рубашку - мы продаем total look.
Когда мы только начинали, в Москве было много людей, одетых в костюмы хороших итальянских марок. Они были одеты дорого, но при этом все - галстук, сорочка, костюм - никак между собой не сочеталось. К тому же без полного перекроя вы ни один костюм многих известных марок не продадите. Никто не меняет лекала под российского клиента, а нам ведь не подойдут ни короткие брюки на итальянцев, ни «скафандры» на американцев.
Получается, что одежду для российских бутиков вы производите по одним лекалам, а для Монако по другим?
Конечно. Чтобы было понятно: средняя длина пиджака при том же 50-м размере в России - 79 см, а в Монако - 77 см. Просто потому что европейцы ниже русских. У нас длина брюк определяется высотой каблука, а у них - высотой обуви. Существует много разных различий.
И бренд готов каждый раз менять производство под конкретный рынок?
Такая адаптивность уже заложена в ДНК бренда. Мы идем от клиента. Мы не претендуем на звание творческих гениев, наша задача - удовлетворять потребности покупателей. Наши клиенты это состоявшиеся, успешные люди из среднего класса. Это люди, которые осознанно совершают покупки. Они не будут покупать что-то ради известного имени на этикетке. Они рационально подходят к тратам и обращают внимание на качество.
При этом Raschini часто делает акцент на сложные техники производства и дорогие материалы. По-вашему, это то, что может привлечь средний класс?
Для нас средний класс определяется не уровнем дохода, а осознанностью совершаемых покупок. Нашим клиентом может быть человек, который получает и $100 000 в год, и $15 000. Raschini - это не настолько дорого, как может показаться на первый взгляд. Льняная сорочка в нашем бутике в Монако стоит €248. Это более чем адекватная цена за рубашки ручной работы такого качества.
Сергей Викулин - владелец итальянского бутика Raschini. В детстве мечтал стать художником, но по настоянию отца-военного поступил в МПГУ им. Ленина на факультет иностранных языков и истории. В 2001 году закончил аспирантуру, по направлению «Теория и история политических учений».
Карьеру в фэшн-индустрии начал в 2000 году с работы обычного продавца в бутике Patrick Hellmann Collection.
В Raschini его пригласили на должность кризисного менеджера, но после того, как предыдущий хозяин прекратил выполнять финансовые обязательства перед работниками и клиентами, Сергей возложил их на себя. В 2006 году наравне с Александрой Кузнецовой выкупил права на торговую марку Raschini в России и Италии и стал одним из совладельцев уже процветающей компании.
Личная жизнь
Свою личную жизнь Сергей не афиширует, но известно, что он уже более десяти лет женат и у него есть двое детей: мальчик и девочка.
Дом Сергея Викулина
Дом Викулина расположен в элитном поселке «Агаларов Эстейт» . Сам поселок отличается от других большими участками и прекрасными видами на гладь озера, лес и гольф-клуб. На территории «Агаларов Эстейт» строят однотипные постройки в классическом стиле, но бизнесмену удалось отойти от стандартов и реализовать оригинальное решение. Авторы из бюро SL-project спроектировали жилье, напоминающее некое инопланетное средство передвижения.
На момент разработки дизайна Сергей уже имел представление о том, что хочет видеть, так как много путешествовал по Испании и знакомился с современными постройками.
Авторы ответственно подошли к проекту и продумали не только расположение самих комнат, но и лестниц, входов и выходов. Все было сделано так, чтобы приходящие люди не шли через жилую часть дома, направляясь к кабинету, а шли по отдельно сформированному от главного входа коридору. В спальни для гостей ведет отдельно расположенная лестница, а апартаменты хозяев на втором этаже гармонично соединены с детскими своими отдельными проходами.
В особняке нет декоративных излишеств и нет лишней мебели, все продумано до мелочей. Главным акцентом в интерьере является фактура натуральных и дорогих материалов. Коттедж оригинален как снаружи, так и внутри. В строении нет полностью закрытых помещений, откуда ни посмотри, отовсюду видно следующее помещение. Таким образом, всегда можно увидеть, что происходит в другой комнате.
При входе попадаешь в просторную гостиную со вторым светом. Здесь установлена большая мягкая зона в белом цвете и кофейные столики из стекла. С потолка свисает трехуровневая хрустальная люстра. Доминирует здесь лестница - легкая и по задумке архитекторов «парящая».
Одна часть современного камина находится в гостиной, а другая в столовой, которая размещена в кубе из стекла, выступающем из общего строения. Куб практически полностью выполнен из стекла и даже траву частично видно под ногами.
Бассейн находится на первом этаже в другой части особняка. Он связан с цокольным этажом стеклянными иллюминаторами. Солнечный свет преломляется от бассейна и попадает в подвал, где создает великолепные блики на стенах, дополнительно освещая бар и лаунж-зону с бильярдной.
На втором этаже расположены гостевые зоны и спальни хозяев, совмещенные между собой единой ванной комнатой с витражами, смотрящими в спальни. Для приватности рядом с витражами высажен бамбук. Кстати, растения присутствуют практически во всех комнатах.
На одной из двух террас находится обеденная зона, где стоит мебель, спроектированная архитектором Хоакином Торресу, владельцем бюро А-cero. Таким образом, удалось привнести творчество основного вдохновителя проекта и друга Сергея Викулина в интерьер коттеджа.
Помимо разработки и оформления самого строения, архитектурное бюро подбирало подходящий ландшафтный проект. Так как особняк нестандартный, то и экстерьер пришлось к нему подбирать долго и скрупулезно. Обычные горки и фонтаны к нему совершенно не подходили. В итоге, удалось найти современный и лаконичный вариант с ровными плоскостями и правильно посаженными деревьями, на фоне которых гармонично возвышается дом.
Ориентировочная стоимость домовладения в поселке «Агаларов Эстейт» на Новорижском шоссе начинается от 60 млн. руб. и выше.
— Вы по образованию историк, политолог, экономист. Как вас затянул мир luxury?
— Искать какой-то логики в этом процессе бесполезно. Иногда жизнь приводит туда, куда и подумать не мог, что придешь. Сложно выделить ключевые факторы выбора. Может быть, пять лет назад я бы ответил на этот вопрос иначе — мол, с детства мечтал быть художником, заниматься красивыми вещами, а мне папа-военный сказал, что художник не профессия, и отправил меня в другой вуз, но при этом к тому, о чем с детства мечтал, рано или поздно придешь, и т. п. Сейчас я просто скажу — в какой-то момент мне понадобились деньги, и я начал их зарабатывать. Рано, еще в девятом классе. И постепенно пришел в luxury.
— Почему вы решили шить костюмы в Италии, а не в Англии, скажем?
— Англичане с их чопорной консервативностью в какой-то момент остановились в развитии. Их традиции подхватили итальянцы и развили до такого уровня, на котором им нет равных. Во всяком случае, если мы говорим о комфорте, качестве кроя, «технических параметрах» костюма, уровне работы портных — по всем этим параметрам итальянцы впереди. Хотя тут тоже нужно определить, что мы понимаем под «итальянским костюмом». У тех, кто шьет костюмы, всегда существует соблазн сознательно «спутать» bespoke и made to measure, поскольку эта разница влияет на стоимость костюма. Соблазн продать 20 часов работы портного за 80-100 часов. Специалист отличит — но только специалист.
— То есть объем ручной работы — главное в индпошиве?
— Знаете, я с большим уважением отношусь к людям, которые умеют что-то делать руками. Я считаю, что созидание каких-то вещей, в частности материальных, важнее, чем то, что мы традиционно вкладываем в понятие бизнеса как управления процессами. Это нечто, в чем можно черпать внутреннюю силу. К сожалению, по экономическим причинам сейчас с этими людьми в Италии происходят совершенно катастрофические вещи. Они разоряются, закрывают мастерские. Главная задача моей компании — поддерживать уникальных ремесленников, заставлять клиентов «голосовать рублем» за настоящее качество. К сожалению, изначально пониманием и чутьем на качество, вообще пониманием культуры костюма обладают очень немногие люди. Это вопрос глубины человека. И к еще большему сожалению, мы теряем, и теряем безвозвратно, и тех немногих, кто им обладает.
— Вы считаете, это чревато неприятными последствиями для общества?
— Катастрофическими! Пример из другой оперы. Я очень люблю бильярд — в этой игре огромное пространство для самореализации, развития. Русские офицеры до революции были просто обязаны уметь играть на бильярде. Качество игры сильно зависит от качества покрытия стола. Одна итальянская компания производила лучшие мраморные плиты для бильярдных столов. Очень дорогие. Десять лет назад на рынок вышла китайская компания, которая тоже делала плиты. Итальянские стоили €2000, китайские — $500. Стали говорить, что итальянцы всех обманывают, накручивают цены и надо брать у китайцев. Два-три года назад итальянцы разорились. А бильярдисты, спустя несколько лет пользования столами с китайскими плитами, поняли, что в них есть недостатки, которых не было у итальянских. И теперь ждут в очереди, чтобы купить старые столы, извлекают плиты и ставят на новые столы, но новых плит уже купить негде. Понимаете?
— То есть состоятельные люди должны покупать одежду ручной работы, чтобы сохранить традиции производства?
— Я не призываю всех ходить только в эксклюзивной одежде. Но те, кто может себе это позволить, должны ее покупать. Скажем, наш пуховик из шерсти викуньи, который доведен до абсурда в своем совершенстве. В данное время и в данной реальности лучше этого пуховика в мире нет. Карманы отделаны кожей луизианского аллигатора, капюшон — норкой, подкладка шелковая. Это не просто куртка — это метафизика. Качественные вещи переводят людей на другой качественный уровень. Как Черчилль говорил: «Сначала мы строим дома, а потом дома строят нас».
— У вас есть постоянные клиенты?
— Один приятель как-то сказал мне: «Твоя главная проблема в том, что ты пытаешься построить системный бизнес в несистемной стране». Система связана с постоянством, его отсутствие — одна из важнейших проблем современной России. Это касается всего — от власти и управления, где со сменой начальника меняется вся политика, до быта. Я горжусь тем, что за те 15 лет, что я в бизнесе, у меня в нашей непостоянной стране появились постоянные клиенты. Их немного, количество исчисляется десятками, но они есть.
Беседовала Вероника Гудкова
Честность – наиболее выгодная стратегия. Поэтому расскажу все как есть… В 1998 году сгорели мои первые накопленные деньги в банке «Смоленский». Это были первые в моей жизни 3,5 тысячи долларов. Отдыхал в Турции, вставил карточку в банкомат – в ответ тишина. Русский народ известен своим терпением и толерантностью, мы все прощаем.
Далее я стал выбирать банк по наличию коммуникаций, то есть знакомств среди руководства кредитной организации – это был банк «Глобэкс». Мы были соседями по «Новинскому пассажу». Все по тем «жирным» временам было очень комфортно, обслуживали на уровне. До 2008 года я горя не знал, пока некая информационная составляющая не опрокинула данный банк. Телом вклада рисковать не стал, хотя деньги пролежали три года и проценты были впечатляющие, – забрал до окончания срока, после чего последовала санация «Глобэкса»…
Потом я стал тестировать банки, изучать их и выбрал Пробизнесбанк. С ним работал ряд моих знакомых, и были очевидные явные плюсы. Во-первых, там была очень молодая креативная команда, а я всегда в первую очередь оцениваю людей. Они горели на своей работе! Навел справки – узнал, что руководство банка вкладывает средства в развитие собственного персонала. Так как сам люблю учиться и посещать различные тренинги – везде встречал людей из Пробизнесбанка. Второе – инновации мобильного эквайринга. Третье – по клиентоориентированности банк вообще не имел себе равных на тот момент: все команды я мог отдать по телефону, кассы работали 24 часа в сутки, любая консультация оказывалась моментально. Что важно для бизнеса? Для бизнеса важна ДИНАМИКА. Процессы должны быть выстроены так, чтобы поддерживать динамику бизнеса. Прибыль – это производная от скорости, и от скорости банковских операций в том числе. Этот банк стал моей мечтой, я рекомендовал и приводил туда своих друзей. При этом отмечу, что любая моя просьба, которая хоть как-то выходила за требования норм, сотрудниками банка пресекалась на корню. Все было строго в рамках закона.
Признаки краха… Один мой товарищ, который уже давно Россию покинул, как-то сказал: «Сережа, твоя проблема в том, что ты пытаешься построить системный бизнес в несистемной стране». В сентябре прошлого года слухи о проблемах «Пробизнеса» поползли по рынку, но банк прошел проверку ЦБ. И мне лично сказали, что деньги забирать из банка не стоит. Я расслабился, поверил, стал спать спокойно. Все работало четко, отлаженно, без сбоев.
В мае Железняк (Александр Дмитриевич Железняк, бывший председатель правления Пробизнесбанка. – Прим. ред.) уходит со своего поста, но я опять не увидел объективных предпосылок к панике. Цифры по банку отслеживал, он занимал 51-е место по активам. Для меня крах «Пробизнеса» случился реально в один день. Отзыв лицензии Пробизнесбанка – это ПОТЕРЯ пенсии всей моей семьи, ПОТЕРЯ всех моих инвестиций в новые проекты и БЛОКИРОВКА счета моей компании, а это 150 сотрудников. Единственное, что в прошлый понедельник успело уйти со счета, – это налоги. Вывод? Один. К слову «банк» я теперь добавлю букву «А», и получится БАНКА.
В пятницу, 7 августа, когда это случилось, я вообще остался без денег. Был в отпуске, карта не работает, у меня четверо детей, карта супруги тоже от этого банка. Мы вернулись в Москву – в холодильнике пусто, еду купить не на что. Да, я однолюб: должна быть в жизни одна женщина, один банк, одна компания. Я такой человек. Не люблю амбивалентность, целостность только признаю.
Я начал свою карьеру еще в 90-х годах, руки целы, голова на месте – значит, жив. Я человек бизнеса, у меня нет богатых родителей или чиновников среди близких. Был сначала простым продавцом и 15 лет отдал своему любимому делу. Никогда ни у кого ничего не отнимал, работаю по 16 часов в сутки, все своими мозгами и силами. За что? Почему наша ВЛАСТЬ НЕ ПОНИМАЕТ, ЧТО ЗА ВСЕМ ЭТИМ СТОЯТ ЛЮДИ!!!
Хочу через ваш портал обратиться к верхам и сказать следующее. Сила страны заключена не в ее военном или сырьевом потенциале. Сила страны заключена в бизнесе - он свободная воля людей, их творческих желаний и самореализации. Основа всех благ – стабильность и предсказуемость. ИХ В РОССИИ БОЛЬШЕ НЕТ. У НАС ОТНЯЛИ НАШ ЭНТУЗИАЗМ, а без него новое не построишь. Может, пора остановиться в саморазрушении? Среди моих друзей сейчас 50% приняли решение срочно уехать на Запад. Этот вариант устроит Кремль? К этому подталкивают всех нас, кто с нуля создал свое дело в России???
Директор модного Дома Raschini Сергей Викулин — о качестве во всем.
Компания Raschini вот уже 15 лет занимается индивидуальным пошивом. И все 15 лет ставит во главу угла качество. Во всем. Ткани, процесс, сервис. О том, что еще помогает модному Дому шаг за шагом претворять мечты своих клиентов в реальность, мы поговорили с директором бренда Сергеем Викулиным.
В чем, на ваш взгляд, заключается ДНК бренда Raschini?
ДНК — это миллионы компонентов, каждый из которых играет свою роль. Думаю, интереснее будет обозначить главные: те, что принято называть конкурентными преимуществами.
Первое преимущество, которое уже набило оскомину, потому что все его сейчас активно используют, — это клиентоориентированность. Это основа деятельности компании Raschini. Начинается она с товарной политики: мы практически каждую позицию нашего ассортиментного перечня адаптируем под антропологические и вкусовые особенности наших клиентов. Что это значит? То, что нога итальянца сильно отличается от ноги русского, нога русского сильно отличается от ноги француза, нога француза — от ноги американца. И мы проводим работу по адаптации колодок и моделей под российского клиента. Это и есть клиентоориентированность. Как говорится, что для немца хорошо, то русскому- смерть, и мы это понимаем.
Как именно отличаются параметры российских клиентов?
К примеру, итальянцы носят брюки достаточно высоко: разница в высоте сидения с российскими предпочтениями- процентов на 15. Почему итальянцы предпочитают такой крой? Потому что их дедушки так носили, их папы так носили, это традиция. Существует такое понятие — возраст потребителя. И с этой точки зрения мы, русские, еще очень молодая нация: устоявшихся традиций и канонов у нас пока еще нет, они только формируются. И поэтому наши вкусовые предпочтения пока имеют большой разброс. Это один момент.
Второй – это антропология. С этой точки зрения те же итальянцы имеют астенический силуэт: более покаты плечи, ягодичные холмы по своему объему не сильно меньше, чем плечи. У русских — все наоборот. И эти особенности необходимо учитывать при формировании моделей и лекал, что мы и делаем.
Что же делать покупателю в таких условиях?
Шить одежду на заказ. В процессе работы мы заметили, что практически каждый раз нам приходится делать одни и те же операции по подгону костюма. Мы ушиваем брюки в талии на 4 см, пиджаки — на 6 см. Другими словами, каждый костюм проходит практически одни и те же операции, которые еще и повышают себестоимость. Так почему нельзя сразу учитывать строение тела российского покупателя, еще на этапе построения? Мы предложили внести изменения в лекала нашим партнерам в Италии. Сперва они отказывались, но здравый смысл восторжествовал. И сейчас мы сразу конструируем одежду с учетом всех особенностей тела заказчика.
«Готовая одежда — это всегда компромисс: между тем, что ты хочешь, и тем, что есть».
Как меняются предпочтения клиентов?
Например, каждый год меняются параметры пиджака в меньшую сторону: если 10 лет назад длина пиджака 50-го размера была 83 см, то сейчас- 74, и это непрерывный процесс. То же самое происходит с длиной рукава и его объемом.
Сколько по времени занимает производство мужского костюма?
Если говорить о технологическом процессе, то это около 80 часов ручного труда, которые, с учетом производительности, превращаются в 2 недели. Для нас время — это основной конкурентный фактор: мы сознательно идем на повышение издержек для того, чтобы сократить время производства. В таком, казалось бы, устоявшемся процессе как производство костюма или сорочки, все-таки можно оперировать подобными вещами.
То есть через сколько заказчик получит готовый костюм Raschini?
Средний срок — это 1,5 месяца: от момента приема заказа. Если клиенту очень нужно, мы можем сшить и за 2 недели, конечно. Только это будет стоить в 3 раза дороже.
Откуда такие цифры?
Надбавка портным за сверхурочную работу, плюс доставка: наш сотрудник специально летит на фабрику, чтобы забрать ваш костюм.
Часто поступают такие заказы?
Постоянно. У нас же как? Завтра свадьба, а мне надеть нечего (смеется).
Давайте поговорим о том, как все начиналось. Были ли сложности с выводом бренда на российский рынок?
Проблем не было, потому что мы, в первую очередь, итальянский бренд со своей историей и философией Made in Italy. Raschini — это неизменное качество и лучшие портные мира, которые с огромным уважением и почтением относятся к своей работе и к клиентам. А их действительно огромное количество, и не только в столице, а по всей России. Именно за такое отношение нас ценят. Да, лучший портной Италии вот уже несколько лет живет в Москве и трудится в штате московской команды Raschini, но мы никогда не были российской маркой. Иначе, это же все равно, что считать Gucci гонконгской маркой. Это просто вопрос принадлежности. Мы никогда заявляли о себе как российском бренде, несмотря на то, что наши бутики и находятся здесь.
«Итальянские портные получат возможность работать здесь и иметь достойную оплату труда, а мы получим возможность иметь высококлассных сотрудников».
А сейчас вы понемногу переводите производство в Россию. С чем это связано?
С кризисом в Италии. Негативные процессы в стране уничтожают все, что составляет силу и мощь этой страны. Итальянцам нет равных ни в дизайне, ни в архитектуре, ни в живописи. И, на мой взгляд, остальная Европа даже близко не смогла подойти к Италии. А сейчас мы все это теряем, потому что там просто невыгодно заниматься своим делом: совокупный налог на производство в Италии составляет 71%. В результате — снижаются объемы производства, закрываются маленькие и средние семейные мастерские. Для нас же очень важно сохранить итальянское производство. Хотя, иногда, это за рамками экономической целесообразности, но с репутационной точки зрения — это крайне важный момент. Технологии и качество производства — это одно из конкурентных преимуществ Raschini, и дать нам их могут только итальянцы: у них это заложено на генетическом уровне, и равных им просто нет. Чтобы не потерять это качество, мы хотим лучших портных привезти сюда, в Россию.
Именно перевезти? Для чего?
Есть закон: чем ближе точка производства к точке потребления, тем выше качество. Плюс логистика у нас составляет иногда до 10% от всех издержек. Так мы и качество изделия повышаем, и издержки сокращаем.
Вы уже начали этот процесс…
Да, мы привезли в Москву портного, сеньора Алессандро Корсо. Он настоящая звезда, и уже 3 года с нами. Достаточно сказать, что он возглавлял отдел индивидуальных заказов Brioni, и становится понятным его уровень профессионализма. И, кстати, ему очень нравится в России! Этот опыт удался, и мы настроены расширять эту программу: итальянские портные получат возможность работать здесь и иметь достойную оплату труда, а мы получим возможность иметь высококлассных сотрудников.
Как изменилась ситуация с заказами после появления сеньора Корсо в Москве?
Их количество выросло. Большая часть покупок у нас строится на доверии: для людей очень важно увидеть специалиста, за работу которого они платят. Также, как людям важно видеть, как готовят их еду. Еще людей привлекает возможность обладать тем, что им нравится. Именно поэтому количество тех, кто готов шить одежду на заказ неуклонно растет. Они хотят за свои деньги получать максимальную ценность, и все меньше готовы идти на компромисс. А готовая одежда — это всегда компромисс между тем, что ты хочешь, и тем, что есть.
«Если мы говорим о компаниях, которые выпускают обувь на весь мир: одни и те же модели, — мы понимаем, что счастлив будет только представитель одной нации. Для остальных такая покупка — это компромисс. Потому что человек не может быть счастлив, если у него что-то не в порядке с обувью».
Сергей, а вам, как профессионалу, нравится как одеваются люди в России?
Конечно, мы далеко не итальянцы, у нас, собственно, обстоятельства другие. Но, я считаю, русские люди обладают более высоким вкусом, нежели любая из европейских наций. Посмотрите, как наши женщины умудряются выглядеть при их возможностях, при том выборе, который существует в магазинах, при таких ценах! Но у нас есть порок: мы стремимся больше казаться, чем быть. И это то, что иногда уводит нас с правильного пути.
Вконтакте
