Мудрая притча Крайона «Отец и сын. Притча о милосердном отце
Притчи. Про папу и не только…
Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный,
и увидел, что в дверях его ждёт пятилетний сын.
Папа, можно у тебя кое-что спросить?
Конечно, что случилось?
Пап, а сколько ты получаешь?
Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе?
Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
Ну, вообще-то, 500. А что?
Пап… - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. - Пап, ты можешь занять мне 300?
Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!.. Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. «Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег?»
Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво:
«Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег». Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.
Ты не спишь, сынок? - спросил он.
Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.
Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.
Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.
Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот.
Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, - ответил ребенок. - Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу, чтобы ты поужинал вместе с нами.
Мораль
Морали нет. Просто хотелось напомнить, что наша жизнь слишком коротка, чтобы проводить её целиком на работе. Мы не должны позволять ей утекать сквозь пальцы, не уделяя хотя бы крохотную её толику тем, кто действительно нас любит, самым близким нашим людям. Если нас завтра не станет, ваша компания очень быстро заменит нас кем-то другим. И только для семьи и друзей это будет действительно большая потеря, о которой они будут помнить всю свою жизнь. Подумай об этом, ведь мы уделяем работе гораздо больше времени, чем семье.
Почему он сказал так? Потому что знал своего отца, знал, что «когда я пойду к отцу моему, он меня примет, он не оттолкнет меня, а примет и сделает меня тем, каким я был раньше». Но поскольку он был хорошо воспитан, то знал, как надо возвращаться к отцу. Он не вернулся и не заявил ему нагло: «Вот посмотри, я вернулся назад! И не спрашивай меня, что стало с твоим имуществом: это не твое дело – что я делал и где был! Ушел – вернулся назад, и вот я теперь дома, а ты мой отец. Ты опять должен дать мне, что можешь!»
Исключительно важно дать детям добрые воспоминания о доме, чтобы они знали: в какое бы зло они ни впутались – отец и мать примут их.
Ничего подобного. Он знал, как надо обратиться к своему отцу, у него были хорошие воспоминания о доме. И это исключительно важно. Те из вас, кто еще не стал родителем, но станет им, так же, как и те, у кого уже есть дети, должны понимать, что исключительно важно дать детям хорошие и добрые воспоминания и представления о доме, чтобы они знали: что бы они ни делали, что бы с ними ни случилось, в какое бы зло они ни впутались, – отец их и мать примут их.
То же относится и к Церкви и духовным отцам: человек должен знать: что бы он ни сделал, в какое бы зло ни впутался, даже если б он хоть миллион зол совершил в одну секунду, Церковь примет его обратно, в какой бы момент он ни вернулся. Церковь, то есть Бог в лице Церкви и ее пастырей, примет его обратно, попечется о нем, о нем позаботятся, его окружат вниманием, ему помогут. У человека должно быть такое представление.
Знаете, сколько детей каждый день сталкивается с множеством проблем? Чрезвычайно многие, но они не смеют рассказать о них своим родителям. Почему? Потому что родитель очень строг, и ребенок боится: «Если я скажу ему, он же прибьет меня! Тут начнется такое!» – и поэтому не говорит ему. А родитель к тому же и очень чувствителен. «Да если я скажу это отцу или матери, они же умрут! Они наложат на себя руки – отец, мать, они погибнут, слягут, они не вынесут этого!» – и опять ничего не говорит им. Однако результат оказывается трагичным для ребенка, из-за того что в этом случае он не мог поговорить со своими родителями.
Мы должны давать детям чувство, а не впечатление того, что, что бы они ни сказали нам, что бы мы ни услышали, мы не пройдем мимо равнодушно и не отнесемся к ним грубо. Дети должны знать, что их отец, мать или их духовный отец и духовные братья готовы услышать и правильно оценить то, что они скажут, и адекватно станут искать способы их исцеления; не равнодушно и не слишком сурово, а ища, что самое оптимальное для его исцеления.
То же относится и к супругам: в браке супруги должны быть готовы выслушать друг друга, что бы ни случилось. А знаете, что я слышу о супругах, что они говорят, – женаты они, неженаты или разведены? «Если ты изменишь мне, я убью тебя! Я разведусь с тобой! Я всё переживу, кроме этого!»
Естественно, я не говорю, что муж должен обманывать жену или наоборот. Но, увы нам! Это, конечно, для нас удар, это тяжело, это трудно, но если ты относишься так, если в доказательство того, что ты никогда не поступишь так по отношению к своему супругу, ты даешь такой посыл, то как в момент искушения другой найдет в себе смелость и силу сказать тебе об этом? Сказать тебе: «Ты знаешь, у меня случилось искушение. Некто третий подступается ко мне, и я чувствую себя безоружной, чувствую, что начинаю колебаться, теряю над собой контроль, помыслы изменяют мне, силы меня оставляют!» Как она скажет тебе это, если ты предварительно сказал ей: «Если ты сделаешь это, между нами всё будет кончено!»?
Конечно, она тебе не скажет ничего. Однако это очень трагично для супругов, потому что вы должны знать, что, к сожалению, хотим мы этого или не хотим, но все мы люди и подвластны разным искушениям и ни один человек не может сказать, мол, «знаешь, у меня нет никаких искушений, я не искушаюсь!»
Никогда не говори такого. Будь ты хоть святой Антоний, будь тебе хоть 200 лет, никогда не говори: «Я вне опасности!» Только безумный человек, не знающий, что значит , может сказать такие слова. Ты всегда в опасности, кто бы ты ни был, каких бы духовных высот ни достиг, какого бы возраста ни был, ты рискуешь, потому что такова человеческая природа.
Между супругами должно быть такое чувство уверенности друг в друге, чтобы один мог сказать другому: третье лицо его искушает.
Итак, и муж, и жена подвластны разным обстоятельствам, искушениям и провокациям. Между супругами должно быть такое чувство уверенности друг в друге, чтобы один мог сказать другому то, что чувствует, что ощущает – то есть что третье лицо его искушает, – не боясь, что другой отнесется жестоко и неумолимо и наймет детектива, чтобы следить за ним, или же впадет в депрессию и будет нуждаться в психиатре, чтобы вернуться в норму.
Я и раньше говорил вам, что это крайне важно, и часто вижу это у супругов, а именно: крайне важно, когда человек говорит нам о своей проблеме, понять его и не недооценить это, но и не преувеличить. Чтобы он знал, что мы понимаем его проблему и можем помочь ему реально, а не лживыми словами и своим безразличием и не заявим: «Не говори мне этого, я слышать об этом не могу!» – или: «Да не думай ты об этом!»
По нашей логике то, что говорит нам другой, может выглядеть смешным и абсурдным, но для него это может быть очень серьезно, и слушающий его – супруг, супруга, отец, мать, учитель, духовный отец – не должен судить о нем по собственным меркам. То есть это как если ко мне, монашествующему с 18-летнего возраста, придет кто-нибудь и захочет описать мне свои проблемы в супружеской жизни, а я ему скажу:
– Что ты ко мне прицепился? Я монах, я инок, в чем дело? Я не интересуюсь этим!
Или скажу ему:
– Да ладно тебе, ладно, да не думай ты об этом, не думай!
Однажды, когда мы на Святой Горе плыли на кораблике в Новый Скит, с нами был один, кажется, англичанин греческого происхождения. Он слушал проблемы другого человека, и стоило тому заговорить о какой-нибудь своей проблеме, он отвечал:
– Forget! Forget! Forget! [«Забудь».]
На одно – forget, на другое – forget! Я был неподалеку, слушал-слушал и сказал себе: да решаются ли так проблемы? На одно забудь , на другое – забудь и на третье – забудь !
Тут вспомнился мне мой духовник в Салониках, который, когда я говорил ему: «Я голоден!» – отвечал мне: «Нет! Я ем только кислое молоко по вечерам!»
Он не понимал меня. Я был студентом первого курса в Салониках:
– Отче, я голоден!
– Голоден?!
– А разве ты не ел на обед?
– Ну, ел на обед. А на ужин?
– Нет! Только кисленького молочка! Кисленького молочка! Я ем только кислое молоко!
Но тебе 50 лет, и если ты попьешь кислого молока, то чувствуешь себя хорошо, а я голоден, хочу есть. Было так раз, второй, третий, и он понял, что мы не найдем общего языка. А я сказал себе: «Да, запутался я тут с этими ангелами!» – и пошел к другому.
Звали второго Геннадием, вспоминаю его. Отец Геннадий, бывший военный, полковник, воевал в Корее, изучал медицину, окончил философский и богословский факультеты, был сыном мэра Салоник, а потом стал священником и иеромонахом. Очень хороший человек, исключительный, высокий, с длинной бородой. Я шел к нему, а он, только завидит меня, говорил:
– Милости прошу, золотко мое!
– Благословите, отче!
– Ты ел? Поди перекуси!
У него был знакомый в ресторане напротив, г-н Яни, мы часто ходили туда все, кто учился в Салониках. Отец Геннадий говорил мне:
– Иди к Яни и поешь, а старец (то есть он) заплатит.
Вовремя говорил! Он знал, что я любил поесть и не мог сидеть голодным. Или говорил:
– Сходи принеси пирожков, перекусим немного!
Тот духовник был святым, бесплотным, он не ел, не пил, и мы не могли найти общий язык. Я хотел, по своей мере, говорить ему: «Я голоден!» – и чтобы он меня понимал, а не так, что я говорю ему: «Я голоден!» – а он отвечает: «Попей кислого молока!»
Так и в браке, если жена говорит тебе: «Знаешь, один человек смотрит на меня, и я понимаю, что у него плохие помыслы на мой счет!» – а ты ответишь ей: «Да забудь ты о нем!» – или по-другому: «Ну что тут такого? Ничего страшного!» – тогда ты ее не понимаешь. Прежде всего ты должен понять, почему твоя жена чувствует себя уязвимой для атак кого-то третьего: может, ты ее эмоционально не удовлетворяешь? Может, ты недостаточно открыт в своей любви и нежности, и она нашла себе кого-то, отличающегося от тебя, кто сказал ей: «Какое красивое платье, туфли, очки, ногти, зубы, глаза!» – и прочее… И не думайте, будто кто-то верит этим словам, но это искусство.
Однажды в нашем братстве случилось затруднение, и мы пошли к , поскольку наш старец очень уважал его и считал серьезным и мудрым человеком; он изложил ему нашу проблему. Я тоже был там. Отец Емилиан выслушал его и сказал нам следующее:
– Вы действительно в очень трудном положении!
Вместо того чтобы сказать: «Ничего страшного, не бойтесь, всё пройдет!» Я поначалу оторопел, у меня словно ком в горле застрял, но потом понял, что он таким образом показал нам, что полностью понимает то, что мы сказали. Дело, может, и было незначительным, но для нас, волновавшихся, это было очень важно.
Очень важно, чтобы человек знал, что когда он придет к другому человеку, - и это, повторяю, может быть родитель, отец, мать, супруг, супруга, духовник, друг или кто угодно, – он поймет и не посмеется, не оттолкнет, не обидит, не поругает, ничего такого не сделает.
Представьте себе, что вы пойдете к духовнику и скажете: «Отче, я украл!» – а он воскликнет: «Ты украл???» Как вы продолжите говорить дальше?
В «Руководстве к духовной жизни» говорит: «Будь очень внимателен, о духовник, когда к тебе приходят люди, исповедуются и рассказывают тебе о своих грехах!» Вы знаете, есть люди, которые рассказывают о своих грехах очень образно и с суровым видом. Ты сначала ужасаешься, но со временем привыкаешь. «Ни малейшего движения не делай из-за того, что удивился или возгнушался тем, о чем услышал или чем озадачился». Представьте себе, что вы пойдете к духовнику и скажете: «Отче, я украл!» – а он воскликнет: «Ты украл???» Как вы продолжите говорить дальше? Как?
Надо дать ему почувствовать, что ты готов мирно и спокойно выслушать всё. То есть ни недооценивать, ни преувеличивать.
И вот еще что важно – показать, что ты готов прийти на помощь другому человеку, чтобы он не чувствовал неуверенности: «Сказать ему или нет? Он же всё равно не поддержит меня, не поможет. Ну хорошо, он не отругает меня, не оттолкнет, но ведь и не сделает же ничего».
Это важно в первую очередь для мужчин, которые должны внушать своим женам чувство уверенности, как отец детям. А не такие глупые вещи: «Не бойся, я тут!» – или: «Положись на меня!» – всё это нехорошо. Думаю, человек может внушить это чувство и словами, то есть сказать и объяснить эту защищенность, но прежде всего это должно делаться всем его поведением и общением.
Вы видите, что в притче отец внушал это чувство своему чаду, мол, мой отец там, он ждет меня, и я знаю, что, когда пойду и вернусь к нему, смогу говорить с ним: он не захлопнет дверь передо мной, не вышвырнет меня вон. Но, с другой стороны, и не примет меня, если не скажу ему: «Отче, я согрешил пред небом и пред тобою!» Я тоже должен понять, что сделал ошибку, показать, что осознал свою ошибку, что жалею о произошедшем, а не так, чтобы вернуться, ненавидя отца, а завтра взять другую половину и опять уйти туда, откуда пришел.
Именно потому этот блудный сын имел дерзновение пойти к отцу своему, что знал его очень хорошо. Дети должны знать нас. Знать нас и полагаться на нас – и дети, и супруга, и люди рядом вокруг нас, и те, кто трудится с нами, – пусть все знают и будут убеждены, что могут чувствовать себя в безопасности и быть уверенными, во-первых, в Боге, но, во-вторых, и в человеке, который рядом с ними: в своем отце, жене, муже, ребенке и т. п.
Он вернулся к отцу своему. Когда вернулся? Когда попал в трудное положение, когда «набил себе шишек». Порой мы все видим это в своей жизни: к сожалению, нам надо получить по голове, иначе мы не образумимся. Поэтому некоторые говорят: «Оставь его, пусть совершит свои ошибки!» Хорошо, но ведь это опасно: по голове можно получить очень сильно, а можно и остаться без головы! Но если другого способа нет, что делать? Если он по-другому не вразумляется? Как он еще созреет?
Поэтому мы должны быть немного рисковыми – в хорошем смысле, и чтобы нас не снедали тревога и терзания за наших детей, даже когда видим (главным образом в юности, но и потом тоже), что они творят всякое. Как родители, мы скажем им свое, посоветуем, защитим, поможем, – но не мешало бы и оставить их, чтобы они немного получили по голове. Иногда человек не вразумляется, пока не получит по ней.
Когда блудный сын проголодался, смирился, унизился, тогда и вспомнил об отце. Несмотря на это Бог не отвернулся от него.
Многие приходят и говорят:
– Не хочу приходить к Богу сейчас, когда нуждаюсь в Нем.
Или еще говорят:
– Вот все эти люди, которые ходят в церковь, почему они туда ходят? Потому что они уже старые и хотят попасть в рай, сейчас или когда умрут.
Или же – «они сдают предварительные экзамены в рай»:
– Наши бабушки и дедушки готовятся к сдаче вступительных экзаменов в рай.
– У них что-то стряслось, поэтому они и идут в церковь!
Нет, это не так, но даже если бы и было так и многие из нас пришли в Церковь, потому что у них что-то случилось в жизни, то это не имеет значения для Отца, важно то, что я – так или иначе – вернулся домой. Я нашел Отчие объятия, нашел отцовские ворота. Может, я и нашел их в терзаниях, заблуждениях, может, даже благодаря случайным событиям.
Однажды в церковь зашел электрик поменять перегоревшую лампочку. Постучал в дверь, тогда это была канцелярия, еще не было часовни. Я исповедовал. Он открыл дверь, вошел и сказал:
– Извините, что тут происходит?
– У нас исповедь.
– Я пришел поменять лампочку!
Взбираясь на лестницу и меняя лампочку, он поглядывал вниз, чтобы понять, что тут делают. Мы немного подождали, он слез и вышел, и я сказал ему, чтобы он закрыл дверь. Он закрыл, а потом открыл ее и сказал:
– А можно и мне исповедаться?
Я сказал ему:
– Ты видел, что сделала лампочка?!
Он пришел поменять лампочку и исповедался.
Человек может достигнуть святости благодаря «случайным» событиям. Бог никого не отвергает. Несмотря на то, что этот Его блудный сын ушел, изголодался, истерзался, Он принял его. И как хорошо говорит тут Евангелие: «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих» .
Тогда не было телефонов, чтобы позвонить ему, послать СМС: «Папа, я возвращаюсь в столько-то часов!» Отец ничего не знал. «И когда он был еще далеко, увидел его отец и смилостивился» .
Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Как же отец увидел его, когда тот был далеко? – и отвечает: – Отец всегда смотрит и всё видит. Отец, как бы далеко ни было его чадо, понимает его. Он понял его, почувствовал его, увидел свое дитя, потому что любит его: он был его отцом, а сын был его чадом. И когда тот был далеко, отец не сказал: “Да пусть только явится, а когда явится, я задам ему как следует. Всё выскажу ему: ах ты, хулиган этакий! Ты всё проел, пропил всё имущество и сейчас являешься? Зайди только в дом, сейчас увидишь, что я с тобой сделаю!”» А потом еще несколько дней будет строить ему разные физиономии. Ничего такого не произошло. Он его увидел, когда не мог его видеть, то есть увидел очами отцовской любви, и смилостивился.
Другими словами, он не пожалел его – не сказано: «пожалел его», а смилостивился , что означает, что он был движим всецелой любовью, какую только человек испытывает, «и, побежав, пал ему на шею и целовал его» . Отец бросился, нашел чадо свое, обнял его, расцеловал и устроил ему весь этот прием, о котором говорится далее.
Таков Небесный Отец, и Он является образцом для земного отца, для супруга, для каждого человека. И если только мы хотим иметь здоровые связи в своей семье, со своими детьми, с коллегами, с каждым человеком, находящимся рядом с нами, – в качестве образца должны иметь Небесного Отца.
Эта сцена показывает нам, как поступать, когда мы совершаем ошибки при воспитании детей. В слове Божием мы можем видеть, как нам действовать правильно, в чем нуждается человек; он в данный момент может и бунтарствовать, но для всех чрезвычайно важно иметь чувство уверенности, безопасности, любви, чистоты, надежности дома, уверенности в отце, брате, супруге – в том, что они его примут.
Кто из двух сынов похож на своего отца? Блудный, хоть он и творил безобразия; тогда как «хорошему сыну» и дела не было до отца.
Если бы у нас было время, мы остановились бы и на втором сыне, который разгневался и слушать не хотел отца. Кто из этих двух был похож на своего отца? , хоть он и творил безобразия; тогда как «хорошему сыну» и дела не было до отца. Почему? Старший сын злился:
– Вернулся этот сын твой, проевший имение твое с блудницами, и ты приготовил для него столько всего, а мне – ничего!
Он не сказал: «Вернулся мой брат», но: этот сын твой
! И вы тоже говорите так, когда поругаетесь друг с другом. Разве вы не говорите этого? Муж говорит своей жене: твой сын
!
– Это ты его сделала таким!
– Я его сделала таким? Ты сам его сделал таким!
А если в это время подойдет свекровь:
– Иди, посмотри, что сделал твой сын !
Один обвиняет другого. Они не говорят «наш ребенок», а «твой сын», «мой сын», «его сын» – и пошло!
Итак, старшему сыну, хорошему, который никогда не покидал дома и всегда работал, дела не было до отца. Тогда как другой, несмотря на положение, в которое он попал, думал об отце: он был мертв, но ожил, пропал, но нашелся.
Это подает надежду всем нам, мертвым и пропавшим, потому что как бы мертвы мы ни были, у нас есть надежда на жизнь, мы не можем умереть в Церкви, поскольку Христос есть Жизнодавец, Он Сама Жизнь, и мы не можем погибнуть, ибо Он пришел, чтобы отыскать пропавшую овцу, каковой является каждый из нас, ищущих смысла жизни в обманчивых вещах.">
В Неделю блудного сына – Лк 15:11–32 (зач. 79):
Сказал Господь притчу сию: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: «отче! дай мне следующую мне часть имения». И отец разделил им имение.
По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.
Придя же в себя, сказал: «сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Встал и пошел к отцу своему.
И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: «отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим». А отец сказал рабам своим: «принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся». И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: «что это такое?» Он сказал ему: «брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым». Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка». Он же сказал ему: «сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».
В притче, традиционно именуемой притчей о блудном сыне, можно увидеть несколько жизненных историй. Одна, наиболее очевидная и общеизвестная, – это история младшего сына, покинувшего своего отца, но впоследствии одумавшегося, раскаявшегося и вернувшегося в отчий дом. Другая история – эпизод со старшим сыном, которого удивило и возмутило снисхождение родителя к провинностям брата (об этой части притчи мы говорили два года назад). Третья – наименее заметна: это жизнь отца, от которого ушел сын. Сегодня хотелось бы сказать несколько слов об отце.
Сосредоточим свое внимание на одном коротком предложении: «И [отец] разделил им имение». За этим лаконизмом стоит многое. Необходимость делить имущество – это лишь следствие. А причина здесь та, что младший сын решил уйти из дома и начать жить своей жизнью. Не будем вдаваться в исторические и этнографические подробности: для каких-то времен и народов это вполне нормально, для каких-то – странно и дико. Но в наши дни в жизни почти каждого отца, матери наступает момент, когда выросшего ребенка надо отпустить – несмотря на то, что родителям очевидны все риски такого решения. А если детей несколько – то все сомнения и терзания приходится в полной мере переживать раз за разом.
Здесь можно возразить: дети не спрашивают позволения, не предоставляют нам выбора – просто в один прекрасный день оказывается, что сын или дочь – уже не ребенок, и он (она) хочет в своей жизни всё решать самостоятельно.
На самом же деле выбор есть всегда.
Можно возмутиться неблагодарностью того, кому отдано столько бессонных ночей, заявить права на своё дитя как на собственность и не подпускать к нему никого – в результате такого отношения мы видим тридцати- и сороколетних людей, которые не могут жениться и выйти замуж, потому что родители (чаще мать, а иногда и отец) с порога отвергают всех избранников просто потому, что видят в них конкурентов, претендующих на то место в жизни ребенка, которое до сей поры занимали они, родители.
В иных случаях родители бывают настолько огорчены и оскорблены непокорством своего чада, что им легче вовсе изъять его из своего сердца: ты мне больше не сын, я тебе не отец, живи как знаешь.
Однако есть и третий путь – это путь внутреннего приятия того, что естественно и неизбежного (хотя и рискованно и опасно). Мудрые родители примут претензии своего ребенка на самостоятельность с уважением и доброжелательством. Их чувство такта подскажет им, где нужно сократить свое присутствие в жизни сына или дочери, а где ненавязчиво подсказать, посоветовать, подставить плечо, протянуть руку помощи – а если случится драма или трагедия, то проглотить своё бесполезное и жестокое «я же говорил», но, напротив, помочь, утешить, согреть. Если же родители – христиане, то они вспомнят слова ектеньи: «сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим» – и вверят жизнь своего подросшего, но еще недостаточно разумного сына или дочери самому Небесному Отцу.
И вот евангельский отец (даже если мы будем иметь в виду буквальный смысл рассказа и видеть в отце двоих сыновей обычного человека) был, вероятно, из числа этих любящих и мудрых родителей. Краткий рассказ не удовлетворяет нашего любопытства относительно разного рода подробностей: в каких словах младший сын сообщил отцу о своем уходе? пытался ли отец его отговаривать? говорил ли сын что-либо резкое и оскорбительное или, наоборот, замкнулся в себе и молчал до самого ухода? Ясно одно: отец не захотел чинить препятствий своему сыну: он отдал ему часть имущества (что, возможно, было непросто) – и отпустил его (что было неизмеримо труднее). Он признал его право нести ответственность за свои поступки, но не отрекся от любви к сыну, не позволил сердцу перестать болеть о своем чаде. И сын в глубине души это знал и понимал – иначе навряд ли бы он решился вернуться домой.
Возвращение сына – это не только яркий образ покаяния грешника. Это еще и прекрасный пример глубокой, терпеливой, мудрой родительской любви. И если даже на земле встречаются такие родители, то что сказать о Небесном Отце? Мы все привыкли к словам о том, что Бог долготерпелив, что Бог есть Любовь, что Он – любящий Отец. Но, к сожалению, всё это как-то чересчур затёрто. Притча же о блудном сыне вновь и вновь напоминает нам о том, что у нас действительно есть Отец, который относится к нам с доверием и любовью, который уважает нашу свободу – но при этом всегда готов прийти на помощь, который умеет отойти в сторону – и принимает нас в свои объятия, когда, получив горький опыт в скитаниях по дальним странам, мы приходим к Нему и говорим: «Отче!..»
На планете Земля жил-был однажды отец. Он пока ещё не был отцом, но скоро должен был им стать, ибо у него вот-вот должен был родиться ребёнок. Он очень хотел, чтобы родился мальчик, и строил в отношении будущего сына грандиозные планы. Отец был плотником и хотел обучить отпрыска плотницкому ремеслу. «Мне так многому нужно его научить, - часто говаривал он. - Я открою ему все тайны профессии, и уверен, ему понравится и он продолжит наше семейное дело». И когда появился ребёнок и оказался он мальчиком, отец был на седьмом небе от счастья. «Это мой сын! - кричал он всем. - Вот тот, кто продолжит славное дело нашей семьи. Вот тот, кто будет носить моё имя. Вот новый великий плотник, ибо я научу его всему, что знаю сам. Мы с сыном здорово заживём».
Ребёнок вырос, стал старше. Он любил своего отца. И отец души не чаял в нём: то и дело брал сына на руки, приговаривая: «Погоди, сынок, я тебя всему научу! Тебе понравится! Ты продолжишь нашу династию и наше ремесло. Люди будут гордиться тобой и после моей смерти». Но произошло неожиданное. Сыну постепенно стало докучать отношение отца, он начал чувствовать, что у него собственный путь в жизни, пусть даже он ни не мог облечь свои чувства в слова.
Понемногу сын начал бунтовать. Когда он стал подростком, его уже совсем не интересовали ни ремесло плотника, ни династия.
Он уважительно обратился к отцу:
Отец, пожалуйста, услышь меня. У меня есть собственные мысли и желания. Есть то, что меня интересует, и это не ремесло плотника.
Отец не поверил своим ушам и сказал:
Но, сынок, ты ничего не понимаешь! У меня больше жизненного опыта, и я лучше знаю, что тебе нужно. Дай мне всему этому тебя научить. Поверь мне. Дай мне быть для тебя тем, кем я должен быть, - твоим наставником, и мы здорово с тобой заживём.
У меня другое мнение на этот счёт, отец. Я не желаю быть плотником, как и не желаю обидеть твои чувства. Но у меня свой путь в жизни, и я хочу последовать ему.
Это был последний раз, когда сын разговаривал с отцом уважительно, ибо их взаимное уважение постепенно разрушалось и исчезало, а в сердцах поселилась пустота.
Став ещё старше, сын понял, что отец по-прежнему пытается сделать из него того, кем он быть не хотел. И он, даже не попрощавшись, ушёл из дома, оставив записку: «Пожалуйста, оставь меня в покое».
Отец был потрясён. «Я двадцать лет ждал! - думал он. - А мой сын? Он должен был стать всем: плотником, великим мастером своего дела, носящим моё имя. Какой позор! Он разрушил мою жизнь!»
А сын думал: «Этот человек испоганил мне детство и старался превратить меня в того, кем я вовсе быть не хотел. И я не хочу, чтобы нас связывали какие-либо чувства». И на всю дальнейшую жизнь кроме гнева и ненависти между сыном и отцом ничего не оставалось. И когда у самого сына родился ребёнок, прекрасная девочка, сын подумал: «Возможно, только по этому случаю мне стоит пригласить отца, чтобы он увидел продолжение своего рода». Но затем он изменил своё мнение: «Нет, именно отец испортил мне детство, он ненавидит меня. Я не хочу иметь с ним ничего общего». Таким образом, отец так никогда и не увидел свою внучку.
На смертном одре он оглянулся на свою жизнь и произнёс: «Наверное, сейчас, когда моя смерть близка, я должен позвать своего сына». И в этот миг прозрения, чувствуя приближение смерти, он послал за сыном.
Сын прожил счастливую жизнь. Он умер в окружении любящей семьи, которая оплакала его душу, навсегда покинувшую Землю.
Сын после смерти последовал в пещеру творения. В трёхдневном путешествии он снова обрёл свою сущность и своё имя, и отправился дальше, в зал славы. Там ему устроили бурное чествование, и буквально миллионы существ в восхищении аплодировали ему за то, через что он прошёл, живя на Земле. И когда закончилось торжество, сын, уже в своём настоящем облике вселенского существа, которым он был, попал в одну из областей, где сразу же встретил своего лучшего друга, с которым расстался, когда отправлялся на планету Земля. Он увидел его через разделявшую их пустоту и воскликнул:
Это ты! Я так по тебе соскучился!
И они обнялись, переплетая свои энергии. С огромной радостью они вспомнили о былых временах вселенной, до того, как сын отправился на Землю.
Весело порхая по вселенной, однажды он сказал своему другу:
А знаешь, ты был прекрасным отцом на Земле.
Дружище, а ты был прекрасным сыном, - ответил друг. - Разве не было прекрасно то, через что мы прошли на Земле? Как же мощно работает дуальность, она разделила нас на Земле и заставила забыть, что мы друзья.
Как вообще может быть что-то подобное? - спросил бывший сын.
Завеса была очень плотна, так что мы не знали, кто мы на самом деле, - ответил бывший отец.
Но то, что мы планировали, прекрасно получилось, не так ли? - спросил бывший сын.
Да, так, - ответил друг, - ибо у нас не возникло и проблеска понимания того, кто мы на самом деле!
