Виды любви в греческом языке. О каких видах любви говорили древние греки

Любовь в жизни древних греков играла важную роль. Ею пропитаны мифы, произведения искусства и философские трактаты Древней Греции. Недаром греки различали все ее оттенки и нюансы. Более того, любовь являлась первопричиной всего сущего.

Филиа

Слово «филиа» впервые встречается в трудах Геродота и первоначально означает мирный договор между государствами. Позднее за этим словом закрепилось понятие любовь-дружба. Судя по высказываниям древних философов, филиа – это чувство, возникающее по отношению к друзьям и родным людям, достигающее полного единения душ. Основу дружбы составляет отнюдь не чувственная привязанность, а взаимная поддержка, которая в значительной степени нужна была эллинам, постоянно осваивающим новые территории, защищающим свои города, и предпринимающим новые походы.

Примером такой любви-дружбы служит история Ахилла и Патрокла, отправившихся в поисках славы на Троянскую войну. Друзья делили дела, стол, шатер. А когда Патрокл пал в неравной битве с троянцами, легендарный герой троянского эпоса, отказавшийся перед этим сражаться, идет мстить за смерть друга.

Платон понимал дружбу как стремление к совершенству, эмоциональную близость друзей, душевную привязанность. Описанная в трудах Платона теория получила название «платоническая любовь».

Эрос

Об эросе древнегреческие философы размышляли особенным образом. Это определялось специфическим положением женщины в обществе. Женщина-жена, которой вменялись в обязанности продолжение рода и ведение домашнего хозяйства, не являлась предметом обожания и любви для своего мужа. «Лишь дважды радует тебя жена: в день свадьбы и в день ее похорон», – пишет Гиппонакт из Эфеса. Мужчины наслаждались в обществе гетер, но и о них отзывались нелицеприятно. До наших дней дошло высказывание Менандра о женщинах: «Среди странных животных, населяющих сушу и море, поистине ужаснейшее животное – женщина».

Впервые употребил слово «эрос» Платон. В своем сочинении «Пир» Платон разделяет любовь на истинную и грубо-чувственную. «Пир» содержит в себе миф о происхождении Эроса, вечного спутника Афродиты. Его родителями были боги бедности и богатства – Пения и Порос. Зачат он был на пиру по случаю рождения богини любви, что и предопределило его последующее служение. Эрот был соткан из противоречий, в нем сочетались грубость и стремление к прекрасному, невежество и мудрость. Эрот является олицетворением любви, которая одновременно может стремиться к смерти и бессмертию.

Платон ведет мысль к тому, что любовь – это восхождение к высшим идеалам. Его эрос – это эрос познания и эстетического наслаждения.

Аристотель рассматривает любовь не только с эстетической точки зрения. В «Истории животных» мыслитель подробно описывает сексуальное поведение и связывает его с чувственными удовольствиями от еды, питья и соития. Однако в «Никомаховой этике» Аристотель проводит мысль, что не эрос, а филиа является высшей целью и достоинством любви.

В наибольшей степени были свойственны чувственность и тяга к удовольствиям. Тем не менее, именно Эпикур говорил о том, что эрос, свойственный всему живому на земле, должен контролироваться. Он отмечал, что любовные наслаждения никогда не приносят пользы, главное – не навредить окружающим, друзьям и близким.

Строгэ и агапэ

Под словом строгэ древние греки понимали любовь родителей к детям, детей к родителям. В сегодняшнем понимании строгэ – это еще и нежная привязанность супругов друг к другу.

Понятием «агапэ» определяется любовь бога к людям и любовь людей к богу, жертвенная любовь. На заре христианства, это слово приобрело революционный оттенок. Первые попытки христиан перевести библейские тексты на греческий язык натолкнулись на ряд сложностей – какое слово использовать filia, eros, mania? Революционная христианская идея требовала революционных решений. Таким образом, нейтральное слово «агапэсис», которое обозначало любовь-стремление отдавать, превратилось во всеобъемлющее понятие «Бог есть любовь».

Древние греки не знали понятия греха в контексте любви, эротики и сексуальности. Грехом считались проступки социального и нравственного характера – преступления и несправедливость. С распространением христианства исчез мир, наполненный неспешными наблюдениями и размышлении о природе человека, в которых прославлялись семейные добродетели, верность, дружба и любовь во всех ее проявлениях.

«В Древней Греции понятие любви, делилось на 7 составляющих элементов: агапе, филео, эрос, сторге, людус, прагма, маниа. И каждый элемент - это лишь одна из сторон любви, которая не должна вытеснять остальные…

Агапе

"Агапе” означает ”Божья любовь” или ”безусловная любовь”. Любовь агапе – самоотвержена, она отдает себя, не ожидая ничего взамен. Солнце в одинаковой мере сияет и прекрасным садовым цветам и сорняку, потому что такова природа солнца. Оно не может не сиять.

Агапе означает служить другому. Она осуществляется посредством воли и не полагается на чувства, и основана она на выборе. Когда человек делает выбор - любить и следует своему решению. Это - деятельная, а не эмоциональная любовь. Она концентрируется на делах, а не на чувствах. Агапе - это чувство любви независимо от того, достоин ли объект любви этого чувства. Агапе не ставит условий также, как безусловная Божья любовь. Это чувство, основанное на разуме и решительном волевом выборе.

Обычная человеческая любовь зависит от красоты или положительных личностных качеств ее объекта. В противоположность этому агапе не зависит от красоты, она независима и свободна.

Человеческая любовь основывается на чувстве нужды. Ощущая свою бедность и пустоту, она заставляет человека привязываться к тем, кто им нужен. Зато, преизобилующая сама в себе, агапе не испытывает нужды. Апостолы говорили, что Бог любит нас не потому, что мы нужны ему, но потому что Он есть агапе.

Влюбленные любовью-агапе думают не о самих себе, а о партнерах, и о том, что они могут для них сделать. В отношениях этого типа больше духовности, чем физической близости. Они построены на бескорыстной самоотдаче («Любимый, все тебе отдам! Будь счастлив, даже если не со мной!»). Агапе полна жертвенности и самоотречения, построена на снисхождении и прощении. Это любовь не ради себя, а ради другого. У древних греков агапе считалась не только любовным чувством, но и идеалом гуманной любви к ближнему, предвосхищением альтруистической христианской любви.

Любовь-агапе имеет особенно важное значение для тех, кто старается спасти свой брак и совместно восстановить потерянную любовь. Из всех аспектов любви, агапе можно немедленно вводить в свою брачную жизнь, потому что она осуществляется посредством воли и не полагается на чувства.

Отношения, строящиеся на любви агапе, сильны, истинны и долговечны, потому что они не зависят от физической или чувственной любви.

Брак, в котором существует любовь агапе, может пройти через все испытания! Агапе сохраняет брак нерушимым, когда другие естественные проявления любви слабеют.

Эрос

Эрос - страстная физическая любовь. Любовь - увлечение, любовь - страсть. В ней большое значение имеет внешность и физическая привлекательность партнера. Отношения развиваются очень быстро. Сексуальное влечение очень велико. Если эрос взаимен, то партнеров тянет к друг к другу как магнитом. Сильно выражено стремление к полному физическому обладанию партнером. Любовники, обуреваемые эросом, искренне полагают, что они созданы друг для друга.

Любовь-эрос связана с тем, что приятно нашим физическим телам и угождает нашим желаниям. Слово «эротика» произошло от «эрос», которое обозначает физическую любовь. Эрос имеет отношение к чувственному типу любви, основанной на служении себе и самоудовлетворении. Эрос хочет получить все для себя. Эрос хочет взять, а не дать. Эрос может пожертвовать желаниями и интересами другого человека, чтобы удовлетворить свои.

Любовь-эрос зависит от красоты или положительных личностных качеств ее объекта. Мы, как правило, дружим с теми, кто нам симпатичен. Мы влюбляемся в того, кто красив, счастлив, умен и привлекателен, и отворачиваемся от безобразного, слабого, невежественного человека. В противоположность этому агапе не зависит от красоты или каких-либо других положительных качеств ее объекта.

Эрос не означает лишь собственные чувственные удовольствия, оно также содержит идею стремления соединиться с возлюбленным, желание обладать им.

Эрос - это также нечто романтическое, страстное и в то же время сентиментальное. Это чувство любви, которое испытывает каждый влюбленный человек. Это чувство воспето в стихах, о нем сложены песни. Это чувство восхищения, изысканного удовольствия. Это любовь - нежная, сильная, прекрасная, и в то же время, мучительная, потому что это всепоглощающее чувство.

Если мать любит своего ребенка, ее любовь - это тоже часто большей частью - эрос. Так же дело обстоит и с любовью-зависимостью детей к родителям, любовью друзей друг к другу, а также взаимной любовью мужчины и женщины.

В Древней Греции – эрос обожествляли, потому что эрос сильнее человеческой воли. Он является причиной такого чуда, как рождение детей. Эрос созидает семьи и делает людей друзьями. Эрос - содержит в себе могучую силу. Как нечто таинственное и могущественное эрос считался в Древней Греции источником всей жизни. Волна эмоций, общая для всего человечества, эрос, подобно стремительному потоку из разрушенной плотины, сносит все препятствия человеческой воли и мудрости.

Хотя любовь-эрос - мощная сила, влекущая людей друг к другу, этому аспекту любви нужна помощь, потому что такая любовь изменчива и не может сама собой продолжаться всю жизнь. Эрос хочет обещать, что его отношение будет вечным, но сам по себе он не может сдержать этого обещания.

Филео

Филео - чувственная и нежная любовь. Греческий глагол «филео» подразумевает привязанность или дружбу в душевной сфере. Её часто называют «братской любовью». Этот вид любви тесно связан с нашими чувствами и эмоциями и является ключевым во влюблённости. Такая любовь простирается гораздо дальше просто физической любви, потому что она проникает глубоко в наши чувства. Филео - это чувство нежности по отношению к возлюбленному, но всегда ожидание ответного чувства.

Любовь филео проявляется в общительности друг с другом, в обмене советами, дружбе. Филео создает чувство неразлучной дружбы, близкие взаимоотношения. В такой любви, люди делятся мыслями, чувствами, отношениями, планами и мечтами - самым интимным, чем они не будут делиться с другими. Они также проводят время сообща и разделяют общие интересы. Разумеется, для полного наслаждения в любви-филео - требуется участие обоих супругов.

Брак без филео не может быть удовлетворительным, даже при проявлении страстных чувств в спальне. Одного только страстного эроса в постеле - недостаточно, чтобы отношения были удовлетворяющими и интересными, нужен обмен чувствами - филео. Только при наличии филео, брак будет несомненно интересным и вознаграждающим. Именно благодаря этой любви многие вступают в брак и надеются жить после этого вместе - долго и счастливо.

Проблема с этой любовью состоит в том, что она сосредоточена на чувствах, эмоциях, а те в свою очередь ненадёжны. Многие браки разрушаются из-за одного прискорбного факта: «Я тебя больше не люблю!» Без поддержки агапе - филео не может надежно удержать людей в отношениях, когда филео слабеет.

Сторге

Сторге - любовь-привязанность, которая проявляется как удобные, привычные взаимоотношения. Она состоит из естественных чувств расположения и сознания принадлежности друг к другу. Эта любовь является также чувством, которое существует между родителями и детьми, или братьями и сестрами.

Сторге - более спокойное чувство, чем эрос или филео, вырастающее из привязанности и дружбы на базе сходства личностей, взглядов на жизнь, общих интересов. Возникает она постепенно - не как удар стрелы, а как медленное вызревание цветка. Это теплая и надежная любовь-дружба («Любимый, ты мой лучший друг!»). Партнер уверен в том, что всегда найдет в любимом понимание и поддержку.

Любовь-сторге - как семейный очаг - «место, где вас принимают, и не надо иметь заслуг, чтобы приходить туда» (Роберт Фрост). Любовь сторге в браке восполняет нашу общую нужду быть частью тесного круга, частью семьи, где люди заботятся и проявляют искреннюю преданность друг ко другу. По сравнению с отношением холодного мира, любовь сторге дает нам чувство эмоционального убежища, постоянства и надежности. Сторге - само доверие, это терпеливое чувство, предполагающее умение ждать и прощать.

Брак, в котором отсутствует такая любовь - подобен дому с протекающей крышей. А там, где присутствует сторге - создается атмосфера уверенности, в которой все остальные аспекты любви могут безопасно жить и развиваться.

Людус

Людус - любовь, похожая на игру, ее никогда не принимают всерьез. Хотя влюбленные любовью людус, в большинстве и не желают причинять боли другому, тем не менее часто обижают партнера. Порой они бывают эгоистами, ведь на первом месте - собственное желание получить удовольствие от этой игры, а не мысли и чувства другого человека. Поэтому любовь такого типа бывает не прочь закрутить отношения с несколькими партнерами сразу. Людус - гедоническая любовь-игра, не отличающаяся глубиной чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены. «Мне нравится играть в любовь со всеми», - вот ее девиз.

Тот, чья любовь состоит единственно из этого элемента, как бы играет в любовь. Его цель - выиграть, причем выиграть как можно больше, потратив как можно меньше сил. В людусе нет ни глубины чувств, ни настоящей преданности, ни тревоги за себя и любимого человека. Человек, «играющий» в любовь, ищет обычно кратких ощущений. Он живет мгновением, редко заглядывает в будущее. У него нет ревности, нет собственнического отношения к возлюбленному. Он не распахивает перед ним душу и не ждет от него того же.

Те, кто подчинен в любви элементу людус, хотят радостных, легких, беззаботных отношений, их отпугивает более серьезная привязанность. Для них прежде всего важна их собственная независимость. У такого человека легкое отношение к телесным радостям: они для него не высшая цель, а часть игры, он не вкладывает в них душу. Его больше влечет удовольствие от игры, чем ее результаты.

Легкомысленный людус, иногда может стать прелюдией более глубокого эроса.

Прагма

Прагма - прагматическая любовь, реалистические и приземленные отношения. Их традиционно называют «любовью по расчету». Это спокойное, благоразумное чувство. Если в любви-маниа царят чувства, подчиняющие себе разум, то в прагме царит разум, и чувства покорны ему. Здесь рядом с влечением, эмоцией, страстью, всегда стоит верный страж - сознание.

Настоящий прагматик не полюбит того, кто недостоин любви. Любовь для него - дело и головы, и сердца.

Прагматические любовники часто хорошо знают, чего они хотят от партнера, и ставят ему «условия», которые должны соблюдаться. Любовь, в которой преобладает один лишь элемент прагма - строится на товарно-денежном обмене, на получении определенного статуса, на обмене выгодами, на исполнении определенных обязанностей друг по отношению к другу. Например, респектабельный и состоятельный мужчина «покупает» любовь молодой и красивой женщины. А женская красота и юность, в свою очередь, выгодно обмениваются на социальный статус мужчины и его экономический успех.

Для прагматиков очень важен разумный расчет, причем далеко не всегда эгоистический, а зачастую житейский. В семье прагматик сознательно руководит своими чувствами, может хорошо относиться к близким: помогает им раскрыть себя, делает добро, облегчает жизнь. Прагматики стараются все планировать и могут, скажем, отложить брак до того, как перейдут на другую работу, закончат учебу, родят ребенка. С тех же позиций они смиряются и с сексуальными проблемами. Девиз прагмы - как можно более полная совместимость и ответственное отношению к браку - как к общему бизнесу.

Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков: они могут быть и довольно тусклыми, и по-настоящему добрыми и надежными - этим прагма похожа на сторге. У привязанности-прагмы есть преимущество: со временем прагма не ослабевает и не остывает, а наоборот, может делаться теплее, душевнее.

Маниа

Маниа - любовь-одержимость (от греч. «мания», - болезненная страсть). Маниа - любовь-тревога, любовь-тоска. Это очень эмоциональная любовь, похожая на езду на американских горках. Любовники, одержимые манией, всегда колеблются между «адом и раем», между ангелами и бесами, между восторгом и отчаянием.

Это чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушающее, несущее вечную неуверенность в себе, в любимом, ревность, недоверие, оно не выносит разлуки. Такая любовь берет человека в плен, подчиняет его себе. Маниа редко оказывается по-настоящему счастливой; это пессимистическая, саморасшатывающая любовь, ее питают люди, у которых недостаточна энергия светлых чувств.

Такое чувство встречается обычно у неуравновешенных людей, которые обращены в себя и полны внутреннего разлада. У таких людей обычно заниженная самооценка, ими часто правит ощущение неполноценности, скрытое или осознаваемое. Они излишне тревожны, ранимы, от этого у них случаются психологические срывы или сексуальные трудности. Неуверенность в себе делает их чувство воинственным, собственническим, ими может править болезненный эгоцентризм.

Этот стиль напоминает стереотип «романтической любви». Это необузданная страсть, иррациональная любовь-одержимость, для которой типичны неуверенность и огромная зависимость от объекта влечения («Любимый, без тебя я умру!»). Этот стиль любви - главный поставщик статистики самоубийств на почве неразделенной любви. Любовь-маниа также может вызвать изломанную, болезненную любовь-ненависть.

Вот теперь, рассмотрев семь видов любви, мы имеем полное понимание значения этого слова. Яркий пример мы имеем в Библии, когда два значения любви, как игра слов, применяются в одном эпизоде. Я прочитаю текст Писания:

15. Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? [Петр] говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. [Иисус] говорит ему: паси агнцев Моих.
16. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? [Петр] говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. [Иисус] говорит ему: паси овец Моих.
17. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих (Ин.21:15-17).

На русском языке ничего не понятно, потому что везде стоит слово «любовь». Давайте обратимся к оригиналу, и мы увидим здесь игру слов. Первый раз Иисус спрашивает Петра: «ты Меня любишь (ἀγαπάω – агапе) больше, нежели они?» Христос берет агапе, любовь по принципу, из уважения, из чувства, основанного на разуме и решительном волевом выборе. Петр отвечает: «Ты знаешь, я Тебя люблю не агапе, не по принципу, я тебя люблю φιλέω – филео, я привязался душой к Тебе. Второй раз Иисус снова спрашивает Петра, пытаясь вызволить из него, до конца ли он понимает, что говорит, он снова спрашивает: «Любишь ли ты меня агапе»? Петр вновь утверждает, что он любит Иисуса не только агапе: «Господи, - повторяет Петр, - Ты же знаешь, что я филео Тебя». Тогда Христос третий раз спрашивает Петра и теперь уже не говорит о любви агапе, Он теперь спрашивает: «Петр, ты уверен, что ты Меня действительно филео»? «Да, Господи, Ты знаешь, что я Тебя филео». Вот такая здесь игра слов, которую в русском языке уловить нет никакой возможности.

Когда Иисус сказал: «Любите врагов ваших», здесь глагол «любите (агапате) от слова любовь (агапе). А что у нас означает любовь агапе? Агапе означает служить другому. Она осуществляется посредством воли и не полагается на чувства, и основана на выборе. Когда человек делает выбор - любить и следует своему решению. Это - деятельная, а не эмоциональная любовь. Она концентрируется на делах, а не на чувствах. Агапе - это чувство любви, независимо от того, достоин ли объект любви этого чувства. Агапе не ставит условий также, как безусловная Божья любовь. Это чувство, основанное на разуме и решительном волевом выборе. Иисус не требует к врагам филео, чувственной нежной любви, мы врагов и не сможем полюбить так, как любим детей, внуков, лучших друзей, братьев, сестер.

Итак, мы словно по лестнице поднимаемся все выше и выше на самый верх добродетели. Начиная с того, чтобы не причинить никому никакой обиды, мы движемся дальше. Если нам кто-то причинил обиду, нам не следует воздавать взаимно обидевшему нас. Мало того, следует оставаться спокойным и не проявлять даже гнев против него. И это еще не все, а как насчет того, чтобы даже подставить ему другую щеку? И не просто не проявлять к нему ненависти, а любить врага, воздавать ему добром за зло и молиться о нем. Вот это имел в виду Иисус, наставляя народ.

Пастор Александр Серков

Греческая любовь

Почему любят красивых мальчиков?

Это вопрос слепого!

Аристотель

Любимцы были у владык могучих:

Великий Александр Гефестиона

Любил, и Геркулес скорбил о Гиле,

Ахилл жестокий плакал о Патрокле.

Не только у владык любимцы были,

Но также у людей умнейших: Туллий

Любил Октавия, мудрец Сократ

Безумного любил Алкивиада…

Кристофер Марло, «Эдуард II»

Золотым веком мужской однополой любви считается Древняя Греция. Недаром ее часто называют «греческой любовью». Но и там все было неоднозначно.

Все боги греческого Олимпа, за исключением бога войны Ареса и бога загробного мира Аида (Гадеса) любили мальчиков. Зевс, послав орла (по другой версии - превратившись в орла), похитил, обессмертил и сделал своим виночерпием сына троянского царя прекрасного мальчика Ганимеда. В «Илиаде» Ганимед изображается слугой, виночерпием Зевса, но уже около 600 г. до н. э. его стали изображать наложником Громовержца. Образ Ганимеда стал архетипом (прообразом) и символом любви к мальчику, а его имя стало нарицательным. Бог моря Посейдон похитил и сделал своим наложником сына царя Тантала юношу Пелопса. Очень печальными были романы Аполлона. Один его возлюбленный, Кипарис нечаянно смертельно ранил своего любимого златорогого оленя и по просьбе безутешного юноши боги превратили его в одноименное дерево, символ вечной печали. Другой, сын спартанского царя Амикла Гиацинт (Гиакинф) погиб от брошенного Аполлоном диска, направление которого из ревности изменил западный ветер Зефир; из капель крови Гиацинта на его могиле в городе Амиклы выросли одноименные багровые цветы. Там был построен жертвенник и отмечался специальный праздник - гиакинфий. Теме «Аполлон и Гиацинт» посвящены фрески Карраччи и Доменикино, картина Тьеполо, мраморная группа Бенвенуто Челлини и комическая опера В. А. Моцарта.

Историями и драмами однополой любви пестрят и мифы о героях. Самая знаменитая древнегреческая мужская пара - гомеровские Ахилл и Патрокл. Как и им подобные пары, они прежде всего друзья и братья по оружию (hetairos - гетайры), связанные взаимными нерушимыми воинскими обязательствам. Они сражаются бок о бок, живут в одном шатре, делят стол и постель. Эти отношения ставились выше всех прочих социальных и родственных связей. Обиженный соотечественниками Ахилл отказался сражаться против троянцев, но он, не задумываясь, кидается в бой, чтобы отомстить за смерть Патрокла.

От трагедии Софокла «Миримидоняне», описывающей скорбь героя над телом павшего Патрокла, сохранились лишь незначительные фрагменты скорбной речи Ахилла:

[Антилох приносит весть о смерти Патрокла]

О Антилох, меня, а не его оплачь.

Живого, а не мертвого: все кончено!

[Сравнение: Ахилл винит себя]

В ливийской басне есть повествование:

Орел, пронзен стрелой, из лука пущенной.

Сказал, ее увидя оперение:

«Нет, не чужими, а своими перьями, я поражен…»

[Ахилл над внесенным телом Патрокла]

Неблагодарный! Ты за всю любовь мою

Не пожалел святыни тела чистого!..

И тела твоего пречистой близостью…

Люблю тебя: и мертвый ты не мерзок мне!

(Пер. В. Н. Ярхо)

Институционализированная воинская дружба существовала у многих народов. Ученые давно обратили внимание на сходство дружбы Ахилла и Патрокла с описанием отношений героев Древнего Шумера Гильгамеша и Энкиду и библейской дружбы Давида и Ионафана.

Во всех трех случаях речь идет об исключительно близкой дружбе между двумя мужчинами, к которым никогда не присоединяется третий. Их взаимоотношения для них важнее, чем любовь к женщинам, в то же время их дружба обращена вовне, нацелена на совершение каких-то воинских подвигов или достижение политических целей, каждый из друзей является выдающимся воином.

Были ли эти отношения только дружескими или также любовно-эротическими? Прямых упоминаний о возможной сексуальной близости Ахилла и Патрокла в «Илиаде» нет. Слова «эраст» (любящий, старший) и «эромен» (любимый, младший) к ним не применяются. Но в дальнейшем, начиная с трагедий Эсхила, а то и раньше, отношения Ахилла и Патрокла эротизируются.

Позднейшие греческие авторы спорили, были ли Ахилл и Патрокл только боевыми друзьями или также любовниками, и кто из них был старшим. По всем описаниям, старшим был Патрокл, но так как Ахилл был более великим героем и более высокого происхождения, роль «возлюбленного», мальчика-эромена была для него неуместной и ему стали приписывать статус «любящего» - эраста.

Также многозначны образы афинского царя Тезея и его друга Перифоя. На амфоре конца V века до н. э. Перифой изображен бородатым воином, а Тезей безбородым юношей-эроменом. Но поскольку Тезей стал более великим героем, ему стали приписывать роль эраста.

Любвеобильный Геракл увлекался и женщинами, и юношами. Один из его эроменов, сын убитого Гераклом царя дриопов Гилас, был его верным спутником и оруженосцем в походе аргонавтов и утонул, купаясь в реке. Скорбь Геракла по поводу гибели возлюбленного многократно описывалась в античной поэзии. Второй знаменитый эромен Геракла, его племянник Иолай, оставался его боевым соратником и возничим до самой смерти героя. В позднейшей мифологии Геракл и Иолай считались покровителями влюбленных; в Фивах был воздвигнут храм Иолая, где, по словам Плутарха, влюбленные юноши приносили друг другу клятвы в верности и просили богов освятить их союз.

В северной Греции покровителем и даже изобретателем педерастии считался божественный певец Орфей; потеряв свою любимую жену Эвридику, он перестал смотреть на женщин, но продолжал увлекаться юными мальчиками и сделал этот обычай популярным среди фракийцев.

Некоторые легенды и мифы об однополой любви трагичны. Большей частью это связано с насилием. Будущий фиванский царь Лай, гостя у другого царя, Пелопса, страстно влюбился в его сына и насильно похитил мальчика, который то ли погиб, то ли покончил самоубийством; за это двойное преступление - нарушение законов гостеприимства и сексуальное насилие - весь род Лая был проклят богами, следствием чего явилась, в частности, трагедия его сына Эдипа, который, не желая того, убил своего отца и женился на собственной матери Иокасте.

Самовлюбленный красавец Нарцисс, который умер, не в силах оторваться от созерцания своего образа в воде, был наказан богами за то, что отверг любовь прекрасной нимфы Эхо или, по другой версии, юноши Аминия. Самые известные скульптурные изображения Нарцисса принадлежат греческому скульптору Поликлету и Бенвенуто Челлини. Имя его стало нарицательным, от него происходят такие слова «нарциссизм», «наркоз», «наркотики» и т. д.

«Мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве, будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин, и им нравится лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей, ибо они от природы самые мужественные… В зрелые годы только такие мужчины обращаются к государственной деятельности. Возмужав, они любят мальчиков, и у них нет природной склонности к деторождению и браку; к тому и другому их принуждает обычай, а сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другом без жен».

По легенде, рассказанной Платоном, первоначально на земле, кроме мужчин и женщин, жили двуполые существа-андрогины, но затем боги разрезали всех людей пополам, так что каждый теперь обречен искать свою прежнюю половинку, ибо, по словам Платона, «любовью называется жажда целостности и стремление к ней». При этом мужчины, представляющие собой половинку прежнего андрогина, охочи до женщин, а женщины андрогинного происхождения падки до мужчин. Женщины, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их привлекают другие женщины.

О том, когда и почему возникла древнегреческая педерастия, спорят и современные историки. Одни выводят ее из общих свойств мужских союзов, нуждавшихся в поддержании групповой солидарности и соответствующем воспитании мальчиков. Другие апеллируют к особенностям полового и сексуального символизма (одухотворение путем осеменения). Третьи видят в педерастии средство снижения рождаемости и борьбы с перенаселением; еще Аристотель писал, что критский законодатель «в целях отделения женщин от мужчин, чтобы не рожали много детей, ввел сожительство мужчин с мужчинами». Четвертые считают педерастию особым институтом социализации юношества и средством эмоциональной разрядки конкуренции мужчин-сверстников.

Первые дошедшие до нас документальные свидетельства о греческой педерастии относятся к середине VIII века до н. э.

Древнейшие описания институционализированных гомосексуальных отношений относятся к Криту и Коринфу VII в. до н. э. Там существовал обычай похищения мальчика-подростка взрослым мужчиной, который вводил его в свой мужской союз, обучал воинскому мастерству, после чего мальчик, вместе с подаренным ему оружием возвращался домой.

На острове Санторин, перед храмом Аполлона сохранились многочисленные надписи такого типа: «Федипид совокупился, Тимагор и я, Эмфер, совокупились», «С помощью Аполлона Дельфийского, Кримон совокупился здесь с мальчиком, братом Батикла», «Кримон совокупился здесь с Амотионом» и т. п. Для чего были сделаны эти надписи, мы не знаем. Одни ученые приписывают им сакральное, религиозное значение: молодые люди стремились увековечить важное для них событие сексуальной инициации. Другие считают их шутливо-порнографическими: Кримон просто хочет оскорбить Батикла, сообщая всему миру о том, что он «трахнул» его младшего брата.

В принципе, этот обычай мало чем отличался от широко распространенного у народов мира брака посредством умыкания. Только место девушки-невесты занимает мальчик-подросток. Отношения между эрастом и эроменом считались священными и почетными, а инициированный мальчик отныне начинал носить мужскую одежду и полностью освобождался из-под опеки женщин.

Хотя эти обряды похожи на меланезийские ритуалы «осеменения мальчиков», в отличие от сравнительно безличных меланезийских ритуалов, описанные любовные отношения индивидуально-избирательны и подразумевают не столько «осеменение» мальчика, которое нигде прямо не упоминается (верования такого рода существовали только в Спарте), сколько его одухотворение и воспитание.

В Элиде, кроме обычных воинских и спортивных состязаний, между мальчиками проводились специальные конкурсы красоты. В Мегаре особо почиталась память Диокла, который в битве спас своего эромена ценой собственной жизни; ежегодно в начале весны мегарские юноши собирались у могилы Диокла и соревновались за право поцеловать его статую; победитель возвращался к матери увенчанный венком.

«У критян существует своеобразный обычай относительно любви. Дело в том, что они добывают себе возлюбленных не убеждением, а похищают их. Любовник предупреждает друзей дня за 3 или более, что он собирается совершить похищение. Для друзей считается величайшим позором скрывать мальчика или не пускать его ходить определенной дорогой, так как это означало бы их признание в том, что мальчик не достоин такого любовника. Если похититель окажется при встрече одним из равных мальчику или даже выше его по общественному положению и в прочих отношениях, тогда друзья преследуют похитителя и задерживают его, но без особого насилия, только отдавая дань обычаю; впрочем, затем друзья с удовольствием разрешают увести мальчика. Если же похититель недостоин, мальчика отнимают. Однако преследование кончается тогда, когда мальчика приводят в „андрий“ похитителя. Достойным любви у них считается мальчик, отличающийся не красотой, но мужеством и благонравием. Одарив мальчика подарками, похититель отводит его в любое место в стране. Лица, принимавшие участие в похищении, следуют за ними; после двухмесячных угощений и совместной охоты (так как не разрешается долее задерживать мальчика), они возвращаются в город. Мальчика отпускают с подарками, состоящими из военного убранства, быка или кубка (это те подарки, что полагается делать по закону), а также из многих других предметов, настолько ценных, что из-за больших расходов друзья помогают, устраивая складчину. Мальчик приносит быка в жертву Зевсу и устраивает угощение для всех, кто возвратился вместе с ним. Затем он рассказывает о своем общении с любовником, доволен ли он или нет поведением последнего, так как закон разрешает ему в случае применения насилия или похищении на этом празднике отомстить за себя и покинуть любовника. Для юношей красивой наружности или происходящих от знатных предков позор не найти себе любовников, так как это считают следствием их дурного характера».

Страбон, «География»

В древних Фивах существовал особый «священный» из 300 любовников, который считался непобедимым, потому что, как писал историк Ксенофонт, «нет сильнее фаланги, чем та, которая состоит из любящих друг друга воинов». Обнаружить страх перед лицом возлюбленного, не говоря уже о том, чтобы бросить его в бою, было неизмеримо страшнее смерти. По словам Плутарха, «родичи и одноплеменники мало тревожатся друг о друге в беде, тогда как строй, сплоченный взаимной любовью, нерасторжим и несокрушим, поскольку любящие, стыдясь обнаружить свою трусость, в случае опасности неизменно остаются друг подле друга». В битве против македонцев при Херонее (338 до н. э.) все эти воины погибли, но ни один не сбежал и не отступил.

В воинственной Спарте каждый мужчина принадлежал к определенному возрастному классу, членство в котором определяло его права и обязанности. Право на женитьбу занятые войной мужчины получали довольно поздно, да и после этого много времени проводили вне семьи. Сексуальные связи с незамужними женщинами были строго запрещены. Единственным средством сексуальной разрядки были отношения с мальчиками. Спартанские мальчики от 7 до 17 лет воспитывались не в семьях, а в собственных возрастных группах. Огромное значение придавалось гимнастическим занятиям, причем юноши и девушки тренировались голыми, натирая тело оливковым маслом. Каждый «достойный» мальчик от 12 до 16 лет должен был иметь своего эраста, воинская слава которого распространялась и на его эромена. Эрастами были, как правило, неженатые мужчины от 20 до 30 лет. По словам Плутарха, «и добрую славу и бесчестье мальчиков разделяли с ними их возлюбленные». Если эромен проявлял трусость на поле боя, наказывали эраста. Между прочим, в отличие от большинства греков, спартанцы верили, что вместе со спермой мальчику передается мужество его возлюбленного. Мужчина, уклонявшийся от почетной обязанности воспитания эромена, наказывался. Этот союз почитался как брачный и продолжался до тех пор, пока у юноши не вырастала борода и волосы на теле.

Индивидуальной любви, ревности и соревнования между мужчинами за какого-то особенно привлекательного мальчика, если верить Плутарху, в Спарте не было, несколько мужчин могли сообща воспитывать любимого мальчика. На первом плане стояли интересы не отдельной личности, а общества. Поскольку спартанское общество отличалось воинственностью и соревновательностью, отношения между эрастами и эроменами в какой-то мере смягчали нравы, помогая установлению более теплых и персонализированных связей между мужчинами, а также формированию замкнутой политической элиты.

История Спарты знает немало трогательных историй о любви и взаимной преданности эрастов и эроменов, многие из них оставались близкими друзьями на всю жизнь. Последний спартанский царь Клеомен III, потерпев в 219 г. до н. э. военное поражение и оказавшись с группой приверженцев в безвыходном положении, решил покончить дело коллективным самоубийством, но велел своему эромену Пантею дождаться, пока не умрут все остальные. Подойдя к бездыханному телу царя, Пантей уколол его в ногу и увидел, что лицо Клеомена дернулось. Юноша обнял своего возлюбленного, сел рядом с ним и стал ждать. Когда все было кончено, Пантей поцеловал Клеомена и закололся на его трупе.

Если в Спарте однополая любовь была связана, главным образом, с воинской доблестью, то в Афинах сильнее звучат гражданские мотивы. Педерастия в Афинах была узаконена в начале VI в. до нашей эры Солоном, который, по преданию, был влюблен в Писистрата и «издал закон, запрещающий рабу натираться маслом для гимнастических упражнений и любить мальчиков. Он ставил это в число благородных, почтенных занятий». Раб не имел права любить свободного мальчика и преследовать его своими домогательствами, за это полагалось 50 ударов палкой публично, а в некоторых случаях - смертная казнь.

Первоначально мужская любовь ассоциировалась в Афинах главным образом с воинской доблестью и гражданскими добродетелями. Ее культовым воплощением стал образ героев-любовников Гармодия и Аристогитона. Прельстившись красотой юного Гармодия, младший брат правившего в это время тирана Гиппия Гиппарх попытался ухаживать за юношей, а встретив отказ, грубо оскорбил его сестру. Чтобы смыть оскорбление, молодые люди составили заговор для свержения тиранов (514 г. до н. э.). Им удалось убить Гиппарха, но Гиппий ускользнул. Гармодий был убит на месте, а Аристогитон умер под пытками, не выдав ни одного из своих сообщников. Когда несколько лет спустя Гиппий был свергнут, Гармодий и Аристогитон стали символом борьбы за свободу и демократию и были первыми людьми, которым благодарные сограждане в 506 г. до н. э. поставили статую на центральной площади города.

Однополая любовь имела и важные психологические функции. Характерный для афинского общества дух соревновательности, одинаково сильной и в спорте, и в политике, порождал напряженную потребность в эмоциональном тепле и самораскрытии. В общении с кем мог афинянин удовлетворить эту потребность?

С женой? Приниженное социальное положение афинской женщины делало это невозможным. Афинское общество было настоящим «царством фаллократии». Принцип мужского верховенства последовательно проводился во всех сферах общественной и личной жизни. В древнегреческой культуре очень сильны мотивы мизогинии, неприязни к женщинам и страха перед ними. До нас дошли свыше 800 изображений сражений греческих мужчин с воинственными амазонками. Поэт Семонид (VII век до н. э.) на девять отрицательных женских типов называет только один положительный. По словам другого поэта, Гиппонакта (около 540 г. до н. э.),

Два дня всего бывают милы нам жены:

В день свадьбы, а потом в день выноса тела.

Афинский брак не был любовным союзом. Жена, которая по возрасту часто годилась супругу в дочери, была хозяйкой домашнего очага и матерью его детей, но практически не покидала женской половины дома и не участвовала ни в каких мужских занятиях. Установка на полное подчинение жены мужу сохранилась и в поздней античности. По мнению Плутарха, жена должна спокойно переносить супружеские измены мужа, не проявлять никакой сексуальной инициативы, безоговорочно выполнять все требования супруга, не иметь собственных друзей, отдельных от друзей мужа и т. д. Ни страстной любви, ни дружбы супружество не предполагало.

Кроме законной жены, афинянин мог посещать проституток и, в редких случаях, поддерживать постоянные близкие отношения с высокопоставленными и образованными гетерами. Но психологической близости и тут большей частью не возникало из-за коммерческого характера отношений и различия мужского и женского миров. Идея равенства полов глубоко чужда древнегреческой культуре.

Невозможна была и интимная близость между отцами и детьми. Мужчина-афинянин проводил дома очень мало времени. До шести лет дети воспитывались в женской половине дома, под опекой матерей. Затем мальчиков отдавали в школу, где их обучали специально подготовленные рабы-педагоги. Отцовская власть в семье была абсолютной, но отцы мало общались с сыновьями, а жесткая семейная дисциплина порождала психологическую отчужденность и напряженность. Проблема отцов и детей в классических Афинах была весьма острой.

Школа? Древнегреческая теория воспитания, «пайдейя» не знает понятия формального обучения, более или менее безличной передачи знаний и навыков. По словам Ксенофонта, никто не может ничему научиться у человека, которого не любит. Воспитание - это исключительно глубокое личное общение, где старший является одновременно наставником, другом и идеалом младшего и, в свою очередь, испытывает к нему чувства дружбы и любви. Наемный педагог, даже независимо от своего рабского статуса, не мог удовлетворить этой потребности. Конечно, мальчики могли завязывать теплые дружеские отношения со сверстниками, но это не особенно поощрялось.

В этих условиях гомоэротическая дружба-любовь между мужчиной и мальчиком, юношей становится уникальным и незаменимым институтом социализации. Дополняя то, чего не могли обеспечить другие социальные институты, она фокусировала в себе весь эмоциональный мир личности и была исключительно значима для обеих сторон. Хотя почти все мужчины рано или поздно женились и отнюдь не испытывали сексуального отвращения к женщинам (подавляющее большинство дошедших до нас предметов античной эротики - гетеросексуальные), отношения с мальчиками занимали особое место в их жизни.

Для понимания древнегреческого гомоэротизма очень важна расписная керамика. Из 20 000 дошедших до нас аттических ваз, около 200 содержат эротические, в том числе гомоэротические, сюжеты: нагие мужские фигуры, которых гораздо больше, чем женских, сцены ухаживания мужчин за мальчиками, откровенно сексуальные сцены, оргии и т. п.

В более ранних, так называемых чернофигурных вазах (560–500 до н. э.), сцены ухаживания за мальчиками обычно связаны с изображениями охоты и нередко сами напоминают преследование. В более поздних краснофигурных вазах (510–470 до н. э.) сюжеты меняются. Эрасты, как и эромены, помолодели, эраст уже не обязательно бородат, а эромен не напоминает преследуемого зайца. Принуждение и нажим сменяются изящным ухаживанием, действие переносится из леса в цивилизованную городскую среду, а мускулистая сексуальность, с акцентом на телесные действия, уступает место стыдливой и нежной «риторике желания».

Если разнополый секс, объектами которого были куртизанки или рабыни, не имевшие права на личное достоинство, изображается порнографически, во всех подробностях, то гомоэротические сцены, как правило, ограничиваются ухаживанием. В разнополых сценах женщина изображается в подчиненной, а мужчина - в господствующей позиции. В гомоэротических сценах мальчик обычно стоит прямо, а мужчина склоняет перед ним голову и плечи. Типичная поза ухаживания: эраст протягивает одну руку к гениталиям эромена, а другой рукой ласкает его подбородок.

Однако новейшие исследования опровергают мнение известного английского искусствоведа Кеннета Довера (1978) об исключительной сдержанности греческой гомоэротики. На некоторых вазах эраст и эромен - одного возраста, иногда юноша сам проявляет инициативу, ласкает старшего и т. д.

Очень богата греческая гомоэротическая лирика. Хотя большинство греческих поэтов одинаково усердно воспевали женщин и мальчиков, пол любимого существа, вопреки наивному суждению Энгельса, был им далеко не безразличен. Рассказывают, что когда Анакреонта спросили, почему он слагает гимны не богам, а мальчикам, он ответил: «Потому что они - мои боги». Уже поэты архаического периода Архилох, Солон, Алкей, Анакреонт, Пиндар, Ивик, Феогнид в стихах, обращенных к конкретным мальчикам, выражают самые разнообразные оттенки любовных чувств - страсть и жажду обладания, чувство зависимости от любимого, ревность, жалобы, поучения, ласковые наставления.

«Клеобула, Клеобула я люблю,

К Клеобулу я как бешеный лечу,

Клеобула я глазами проглочу».

В поэзии классического периода любовь одухотворяется, речь идет о слиянии не только тел, но и душ:

Душу свою на губах я почувствовал, друга целуя:

Бедная, верно, пришла, чтоб перелиться в него.

В трагедиях Эсхила, Софокла и Еврипида однополая любовь практически отсутствует не потому, что она была чужда этим авторам, а потому что посвященные ей драмы («Мирмидоняне» Эсхила, «Ниобея» Софокла и «Хризипп» Еврипида) до нас не дошли. Зато эту тему всесторонне обсуждают философы.

Любовь к юношам, по Платону, эмоционально столь же насыщенна и благородна, как любовь к женщинам, но значительно превосходит последнюю в степени духовности. Это не просто телесная страсть и жажда обладания, но и обмен высшими духовными ценностями. Хотя многие мужчины, по словам Сократа, любят мальчиков так же, как волки ягнят, такое чувство нельзя считать любовью. В истинной любви, уступая своему страстному поклоннику, юноша не просто отдается ему, но приобщается к его силе и мудрости. Такая любовь считается постыдной только там, где правят варвары. «Ведь варварам, из-за их тиранического строя, и в философии и в занятиях гимнастикой мнится что-то предосудительное».

Взаимоотношения эраста и эромена, по афинскому канону, асимметричны. Хотя зрелый мужчина социально стоит выше мальчика, любви которого он домогается, он не имеет над ним власти. В отношениях с эроменом он - зависимая сторона, почти раб. Он может, как тень, ходить за полюбившимся мальчиком, но не смеет даже объясниться ему в любви, пока тот не достигнет надлежащего возраста. И даже после этого решение принадлежит эромену.

Персонажи платоновских диалогов свободно обсуждают между собой плюсы и минусы однополой и разнополой любви, но стыдливо краснеют и немеют при встрече с любимыми.

Вот как описывает Платон устами Сократа появление в палестре прекрасного юноши Хармида: «Я-то, мой друг, здесь совсем не судья: в вопросах красоты я совершенный неуч, почти все юноши в поре возмужалости кажутся мне красивыми. И все же он мне представился тогда на диво прекрасным и статным, и показалось, что все остальные в него влюблены - так они были поражены и взволнованы в момент его появления; многие же другие поклонники следовали за ним. Со стороны нас, мужчин, это было менее удивительно, но я наблюдал и за мальчиками, и никто из них, даже из самых младших, не смотрел более никуда, но все созерцали его, словно некое изваяние». Когда же Хармид сел рядом, продолжает Сократ, «мною овладело смущение и разом исчезла та отвага, с которой я намеревался провести с ним беседу… Я узрел то, что скрывалось у него под верхней одеждой, и меня охватил пламень…».

А что при этом чувствует мальчик? Чувства любящего и любимого, в описании Платона, так же асимметричны, как и их роли. Любящего влечет к мальчику страсть, которой тот до поры до времени не знает: «Он любит, но не знает, что именно. Он не понимает своего состояния и не умеет его выразить; наподобие заразившегося от другого глазной болезнью, он не может найти ее причину - от него утаилось, что во влюбленном, словно в зеркале, он видит самого себя; когда тот здесь, у возлюбленного, как и у него самого, утишается боль, когда его нет, возлюбленный тоскует по влюбленному так же, как тот по нему: у юноши это всего лишь подобие отображение любви, называет же он это, да и считает, не любовью, а дружбой. Как и у влюбленного, у него тоже возникает желание - только более слабое - видеть, прикасаться, целовать, лежать вместе, и в скором времени он, естественно, так и поступает. Когда они лежат вместе, безудержный конь влюбленного находит, что сказать возничему, и просит хоть малого наслаждения в награду за множество мук. Зато конь любимца не находит, что сказать; в волнении и смущении обнимает тот влюбленного, целует, ласкает его, как самого преданного друга, а когда они лягут вместе, он не способен отказать влюбленному в его доле наслаждения, если тот об этом попросит. Но товарищ по упряжке вместе с возничим снова противятся этому, стыдясь и убеждая».

Реальные отношения между мужчинами и мальчиками были, конечно, разнообразнее и прозаичнее. Афинский закон и моральный кодекс старался ввести их в определенные, достаточно жесткие рамки. Школы и палестры, где мальчики занимались спортом, тщательно охранялись, на ночь их должны были запирать. Сексуальное посягательство на свободнорожденного мальчика каралось смертью. Даже войти в класс без разрешения учителя или близкого родственника, когда ученики занимались одни, было преступлением. «Педагогам», которым поручалась забота о мальчиках, вменялось в обязанность препятствовать домогательствам влюбленных. Но за взятку педагог мог закрыть глаза, а учителей физкультуры - педотрибов, у которых нагие мальчики постоянно были не только перед глазами, но и, в буквальном смысле слова, под рукой, нередко подозревали в совращении подопечных.

Словом paides чаще всего так называли мальчиков до 15 лет, но иногда возраст повышался до 18 лет. Переходный возраст от детства к взрослости в Афинах продолжался в среднем от 16 до 20 лет, но границы его были нечеткими. Юноши старше 18 лет назывались в Афинах эфебами (отсюда - позднейший термин эфебофилия, сексуальное влечение к юношам). По свидетельству Платона и Аристотеля, половая зрелость у мальчиков наступала в 13–14 лет. До этого времени никакая сексуальная активность не поощрялась. Аристотель считал, что «физическое развитие молодых людей задерживается, если они совершают половой акт в период созревания семени» и предупреждал родителей о нежелательности подростковой мастурбации.

Поведение самих мальчиков подчинялось строгому этикету. Мальчик принимал ухаживания, которые льстили его самолюбию, подтверждали его привлекательность и повышали его социальный статус. Самые красивые мальчики пользовались в Афинах почти таким же почетом, как герои спорта. Но они должны были проявлять сдержанность и строгость, чтобы не оказаться «дешевкой». Мальчик, слишком легко или из корысти согласившийся, чтобы его ласкали, терял репутацию, и это могло помешать его будущей политической карьере.

Некоторые афиняне вообще считали роль эромена сомнительной.

Хотя закона, формально запрещающего связи с маленькими мальчиками, в Афинах не было, обычай считал их недопустимыми. Верхнюю границу «эроменского» возраста греческие авторы связывают с появлением бороды и волос на теле, относя это к 21 году. Некоторые юноши стыдились появления усов и волос на ногах, опасаясь, что это уменьшит их привлекательность, и пытались их сбривать или выщипывать. Уговаривая несговорчивых мальчиков, поклонники нередко напоминали им о краткосрочности их обаяния. Практически же это было делом вкуса. Еврипид, по свидетельству Плутарха, продолжал любить своего возлюбленного Агатона и после того, как у того выросла борода, говоря, что у красивых мальчиков осень так же прекрасна, как и весна. Аристотель с восхищением описывает продолжавшийся всю жизнь союз фиванского законодателя Филолая и олимпийского атлета Диокла, которые вели общее хозяйство и были даже похоронены вместе.

Афинянин, уличенный в сексуальной связи с другим мужчиной за деньги или другие материальные блага, лишался своих гражданских прав, не мог занимать выборную должность, выполнять жреческие функции, ни даже выступать в народном собрании или перед советом старейшин. Любые обвинения и намеки такого рода были крайне оскорбительны, особенно если дело усугублялось «пассивной» сексуальной позицией.

Расходятся античные авторы и в том, получает ли мальчик удовольствие от сексуального контакта. По словам Ксенофонта, мальчик, в отличие от женщины, не разделяет сексуального удовольствия мужчины, а холодно и трезво смотрит на своего опьяненного желанием партнера. В этой асимметричности видел главный недостаток разновозрастных отношений Овидий:

Я ненавижу, когда лишь один доволен в постели:

Вот почему для меня мальчик-любовник не мил.

Напротив, по мнению Платона, оба партнера получают награду за свое любовное неистовство. Поэт и философ Феогнид сравнивал мальчика с лошадью, с нетерпением ожидающей хорошего наездника.

После того как однополая любовь перестала быть формой инициации и переместилась из общественной жизни в частную, она стала более тонкой, индивидуальной, психологически разнообразной, но одновременно - морально проблематичной. В Афинах легально существовала мужская проституция и даже публичные дома. Свободнорожденный афинянин не мог заниматься этим ремеслом, в случае продажи мальчика для оказания кому-либо сексуальных услуг, покупатель наказывался так же строго, как продавец. Но на военнопленных, метеков и иностранцев запреты не распространялись. Простые, бедные и не особенно просвещенные люди часто относились к педерастии подозрительно, как к причуде богатых и знатных, угрожающей семейному очагу. Эта тема звучит в комедиях Аристофана, хотя сама по себе однополая любовь для него вполне приемлема.

Это заставляет защитников любви к мальчикам, например Ксенофонта, подчеркивать ее «педагогический эрос»: «Величайшее счастье для того, кто желает из любимого мальчика сделать себе хорошего друга, это то, что ему и самому необходимо стремиться к добродетели».

В платоновском «Пире» юный красавец Алкивиад, по которому сходили с ума чуть ли не все афинские мужчины и женщины, рассказывает, как он пытался соблазнить старого Сократа и, оставшись с ним ночью наедине, признался в своей готовности отдаться. Когда Сократ прикинулся непонимающим, самоуверенный юноша сам залез к нему в постель, «лег под его потертый плащ и, обеими руками обняв этого поистине божественного, удивительного человека, пролежал так всю ночь». Но «…несмотря на все эти мои усилия, он одержал верх, пренебрег цветущей моей красотой, презрительно посмеялся над ней… Ибо, клянусь вам всеми богами и богинями, - проспав с Сократом всю ночь, я встал точно таким же, как если бы спал с отцом или со старшим братом».

Позднейшие греческие авторы относились к этому рассказу, который Платон вложил в уста Алкивиада, скептически, считая, что он был нужен только для самооправдания. По словам философа Биона, если Сократ «желал Алкивиада и воздерживался, то это глупость, а если не желал его и воздерживался, то в этом нет ничего особенного». По мнению Псевдо-Лукиана, «и Сократ был любовником, как всякий другой, и Алкивиад, когда лежал с ним под одним плащом, не встал нетронутым… Мне мало смотреть на возлюбленного и, сидя напротив, слушать его речи; любовь создала целую лестницу наслаждений, и зрение в ней - только первая ступень…».

Сам Платон в конце жизни, явно по политическим мотивам, писал, что вообще «мужчины не должны сходиться с юношами, как с женщинами, для любовных утех», потому что «это противоречит природе». В его идеальном государстве допускаются ласки и поцелуи между мужчинами и мальчиками, но одновременно существует «закон о том, чтобы соитие, предназначенное для деторождения, происходило лишь сообразно природе. От мужского пола надо воздерживаться и не губить умышленно человеческий род: не надо также ронять семя на скалы и камни, где оно никогда не пустит корней и не получит естественного развития». По мнению философа, такая «победа над удовольствиями» сделает человеческую жизнь «блаженной».

Сомнения педагогического и этического порядка высказывает и Аристотель. Хотя сама по себе педерастия для него совершенно нормальна и естественна, философ обеспокоен возможностью совращения мальчиков. Чтобы избежать его, в своей «Политике» он рекомендует воспитывать мальчиков до 7 лет дома, не давать подросткам смотреть непристойные картины и скульптуры, за исключением религиозных, не позволять им посещать слишком вольные театральные представления и т. д.

Для поэтов и философов эпохи эллинизма любовь к мальчикам - дело сугубо индивидуальное. Сравнивая, вслед за Платоном, достоинства и недостатки любви к женщинам и к мальчикам, Плутарх признает их, в отличие от Платона, равноценными.

По мнению автора знаменитой книги «Толкование снов» Артемидора из Далтиса (второй век нашей эры), все зависит от того, что, с кем и как ты делаешь. В отличие от З. Фрейда, истолковывающего любой сон в сексуальных символах, Артемидор переводит сексуальные знаки в социальные. «Нормальные сношения», которые хорошо видеть также и во сне, это сношения с женой, любовницей или с рабом, независимо от его пола. Но во всех этих случаях мужчина должен занимать «верхнюю», активную позицию. Если во сне человек отдается старшему и более богатому мужчине, это хорошо, потому что получать от таких людей - нормально. Если же в активной роли выступает младший или бедный, независимо от возраста, сон плохой, потому что таким людям принято давать. Заниматься сексом со своим рабом, независимо от его пола, хорошо, потому что раб - собственность спящего. Зато если свободным мужчиной в сновидении овладевает раб, это очень плохо и свидетельствует о презрении со стороны раба. Такая же плохая примета, если это проделывает брат, независимо от его возраста, или враг.

Отношение эллинистических авторов к однополой любви зависит главным образом от их отношения к чувственности. Философы, признающие право человека на удовольствие, обычно, с теми или иным оговорками, признают и правомерность любви к мальчикам, которая кажется им более рафинированной. Для тех же, кто отрицает чувственные радости, она абсолютно неприемлема. По словам философа Плотина (III в. н. э.), истинные мыслители одинаково презирают красоту мальчиков и женщин.

А как обстояло дело с любовью между женщинами? Фаллократическое греческое общество не придавало женской жизни самостоятельного значения. В сферу публичной жизни женская сексуальность не входила, а что происходило на женской половине дома, если при этом не нарушалась святость семейного очага, никого не интересовало. В эротических и порнографических изображениях женщина выступает только как объект мужского вожделения. Ни одной сцены лесбийской любви искусствоведам до сих пор найти не удалось.

Единственная древнегреческая женщина, которая воспевала женскую любовь и чье имя стало нарицательным - Сафо (Сапфо). О ее жизни известно очень мало. Она родилась на острове Лесбос, принадлежала к аристократической семье, почти всю жизнь прожила в городе Митилене, имела троих братьев, была замужем и имела дочь Клею. Предполагают, что Сафо была наставницей группы молодых незамужних аристократических девушек, которые приезжали из разных концов Греции учиться красоте, музыке, поэзии и танцам. Из девяти книг лирики Сафо, сохранилось около 200 фрагментов, многие - всего из нескольких слов.

Страстная поэзия Сафо целиком посвящена женской любви, описанию юной девичьей красоты, нежного тела, радости встреч и горести разлук.

У меня ли девочка

Есть родная, золотая,

Что весенний златоцвет -

Милая Клеида!

Не отдам ее за все

Золото на свете.

Сафо часто призывает на помощь Афродиту, ее любовь откровенно чувственна:

Эрос вновь меня мучит истомчивый -

Горько-сладостный, необоримый змей.

Воспеваемый Сафо тип любви не вписывался ни в греческий, ни, тем более, в христианский канон. Одни христианские авторы считали безнравственными и даже сжигали ее книги. Другие пытались гетеросексуализировать Сафо, утверждая, что в конце концов она отказалась от женской любви и влюбилась в мужчину, но из-за своего безобразия не смогла привлечь его и покончила самоубийством, бросившись со скалы в море. Третьи выхолащивали эротическое содержание ее поэзии, изображая ее воплощением «чистой», асексуальной любви. Тем не менее Сафо стала родоначальницей «гинерастии», женской эротической любви, которую позже стали называть «сапфизмом», а затем лесбиянством.

Закон 1. ОТДАННАЯ ЛЮБОВЬ - ЭТО ЛЮБОВЬ ОБРЕТЁННАЯ У любви есть одна странность. Люди её ищут, стремятся к ней, стараются её заслужить, получить - схватить и удержать то, что принадлежит им так же естественно, как воздух, которым они дышат! И какие только умственные и