Покупки для детей

Вологодская свадьба - изложение. А

Невесту Галю почти невозможно разглядеть - так она носится по дому: много работы. В деревне она считалась одной из лучших невест. Достоинства её - недородной, нерослой, несильной - в том, что она из очень работящего рода.

Мать невесты, Мария Герасимовна, заправляет керосином и развешивает под потолком лампы, поправляет фотоснимки, встряхивает полотенца, чтоб получше видна была вышивка...

В день свадьбы задолго до приезда жениха к невесте на кухню (здесь её называют куть) собрались её сверстницы. Невесте положено плакать, а она, счастливая, розоволицая, никак не может начать. Наконец решилась, всхлипнула.

Но матери мало. Она привела причитательницу-плакальшицу, соседку Наталью Семеновну. "А чего это вы коротышки поете? - с упреком обратилась ко всем Наталья Семеновна. - На свадьбе надо волокнистые петь".

Выпила пиво, вытерла губы тыльной стороной ладони и запела печально: "Солнышко закатается, дивьёй век коротается..."

Жених, сваха, тысяцкий, дружка и все гости со стороны жениха приехали за невестой на самосвале: другой свободной машины на льнозаводе, где работают невеста с женихом, не оказалось. Перед въездом в деревню гостей встретила баррикада - по обычаю, за невесту следует брать выкуп. Но, конечно, парни топтались на холоде (мороз тридцать градусов) не из-за бутылки водки. В огромной деревне Сушинове до сих пор нет ни электричества, ни радио,....

Верит Мария Герасимовна, что, если бы не малевание зоотехника, не так нарядно было бы в ее избе.

А все‑таки увозит Иван–царевич свою сугревушку из ее родного дома, от батьки с маткой! Увозит! Вот и у нее, у Марии Герасимовны, увезут на днях дочку Галю за сорок километров. Приедут ка грузовике вместе с директором льнозавода, выпьют все пиво и заберут девушку. Хорошо, конечно, а все‑таки жалко и жутко: одна теперь, старая, останется.

Мария Герасимовпа напоследок перевела стрелки ходиков - отстают шибко, - перевела на глазок, наугад. А другие ходики, что давно висят без гири и без стрелок, украсила вафельным свежим рукотерником: зачем их снимать со стены? Пусть не ходят, а все‑таки еще одна картинка в доме - цветочки, и лесок, и поле.

Теперь совсем хорошо стало!

Что так далеко замуж отдаешь дочку? - спрашиваю я.

Шибко далеко! - горестно подтверждает Мария Герасимовна. - Захочется повидать - не добежишь до нее. Заплачешь - слезы утереть некому. Сорок километров - шутка ли!

Где же они встретились?

Там и встретились, на льнозаводе. Галя там работает третий год, тресту в машину подает, а он, жених, на прессе лен в кипу укладывает. Года два они гуляли: как из армии пришел, так и заприметил ее, углядел и уж больше ни на одной гулянке от нее не отходил - люди рассказывают. Все по–хорошему!

Для Марии Герасимовны главное, чтобы все было по–хорошему. А маленькая Галя краснеет, даже разговоров о своей свадьбе стесняется.

Как будете свадьбу справлять - по–старинному или по–новому?

Какое уж по–старинному, ничего, поди–ко, не выйдет, - отвечает Мария Герасимовна, - да и по–новому тоже не свадьба. По–старинному бы надо! - заключает она и затем начинает рассказывать, как все должно быть, чтобы все по–хорошему: - Вот приедут они завтра, жених с дружкой, да сваха, да тысяцкой, ну и все жениховы гости, и начнет дружка невесту у девок выкупать. Он им конфетки дает, а они требуют денег, он им вина, а они не уступают за вино, продешевить боятся, невесту осрамить. Ну, конечно, шум, шутки–прибаутки, весело. Ежели хороший дружка, разговористой, так и невесте не до слез, все помирают со смеху.

Она же там работает три года?

Мало ли что работает, а все чужая сторона. Да и заведено так: родной дом покидает.

Не умею я реветь, - испуганно говорит Галя, - да и Петя не велел.

Мало ли что не велел, а пореветь надо хоть немного. По–твоему, расписались в сельсовете - и все тут? Какая же это свадьба!

Не умею я реветь! - повторяет невеста.

Ничего, девушки помогут. А то молодицу нашу позовем, у нее слезы сами текут и голос подходящий. Ей реветь не привыкать.

В загсе были?

В сельсовете были, как же. Сразу после сватовства съездили. Все по–хорошему. Только ведь что в сельсовете? Расписались - и дело с концом. Никакой красоты.

Жених приезжал сюда?

Два раза приезжал. Сначала со свахой, с теткой своей, а потом с суслом, один. Когда сусло поспевает, жених берет бутылку сусла от своего пива и привозит к невесте. А у невесты наливают ему в ту же бутылку своего сусла и договариваются, в какой день ему за невестой приезжать. Наш Петрован даже пиво складывать нам помог.

Каков жених‑то? - спрашиваю.

Ничего парень, парень как парень. Худощавой! Брови белые. В армии уже побывал - и ладно. Какие нынче в деревне женихи пошли? Все норовят уехать да жениться где‑нибудь на стороне, на городах. - Мария Герасимовна задумывается и добавляет: - Ничего парень! Высокой!

Когда Галю просватали, она сняла мерку со своего жениха и две недели сама, и ее мать, и тетя, старушка из соседней деревни, до самого дня свадьбы шили так называемое приданое. Кое–какая мануфактура была заготовлена заранее, недостающее закупали в последнее время. Дирекция льнозавода дала девушке отпуск и месячную зарплату в пятьдесят рублей: все‑таки передовая работница. Мать выложила свои многолетние сбережения. Приданое - это и новая одежда невесты, и белье для жениха, и подарки всей жениховой родне: рубашки, фартуки, носовые и головные платки, табачные кисеты.

Кофточку и новое платье на невесте после сватовства порвали ее подружки. Так заведено! Раньше жгли куделю на пряснице, ныне девушки не прядут, а обычай соблюсти надо. Кофточку порвали на заводе, а платье в родной деревне, куда она пришла, уже просватанная. Не порвешь одежду на невесте - не бывать замужем подружкам ее. Бьют же стеклянную посуду на счастье!

Для приданого последней дочери мать отдала свой девический кованый сундук, который когда‑то был доверху набит ее собственным приданым. Ныне, сколько ни старались, сундук оставался наполовину пустым, пока не догадались сложить в него и домотканые половики, и пару валенок, и даже ватник.

В день свадьбы задолго до приезда жениха собрались к невесте на кухню, в куть, как здесь говорят, ее сверстницы. Никакого намека на слезы пока не было. Разноцветные сарафаны с широкими сборками по подолу, кофты с кружевными воланами, сатиновые фартуки, шелковые и шерстяные полушалки шуршали, шелестели, и рябило в глазах. Только невеста была в простом ситцевом платьице: ее нарядят, когда поведут к жениху за стол.

Молодость умно справляла свой праздник.

Девочки, дешевле десяти рублей не брать!

За такую невесту можно и больше вырядить.

Жених‑то ведь не колхозник, раскошелится.

За тридевять земель увозят, да чтобы за так!

Только уступать не надо!

Это какой дружка попадется. Ежели вроде нашего Генки, так с него голову снимешь, а он все равно зубы заговорит.

Пришел гармонист - паренек лет восемнадцати. Ему подали стакан пива, он немедля уселся на скамью и деловито заиграл. Так же деловито девушки запели первые частушки, которые должны были разжалобить невесту, помочь ей плакать. Начиналась так называемая вечеринка.

Я последний вечерочек

У родителей в гостях.

Тятя с маменькой заплачут

На моих на радостях.

Я у тяти на покосе

Заломила веточку,

Придет тятенька на ноженьку -

Но матери мало. Она привела причитательницу-плакальшицу, соседку Наталью Семеновну. «А чего это вы коротышки поёте? - с упрёком обратилась ко всем Наталья Семеновна. - На свадьбе надо волокнистые петь».

Выпила пиво, вытерла губы тыльной стороной ладони и запела печально: «Солнышко закатается, дивьёй век коротается...»

Жених по имени Петр Петрович ввалился на кухню уже пьяным - наливали, чтоб не заморозить, - и гордым собой не в меру. Молодых торжественно усадила сваха. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Каждая приглашённая семья идёт со своим пирогом - это на Севере такое же народное творчество, как резные наличники на окнах, петушки и коньки на крынках.

Среди мужчин на пиру очень скоро объявились типично русские правдоискатели, ратующие за справедливость, за счастье для всех. Объявились и хвастуны: весь первый вечер ходил от стола к столу пожилой колхозник и хвалился пластмассовыми недавно вставленными зубами.

Сразу напился и пошёл кренделя вертеть дядя жениха. Жена его Груня, нашла себе подругу по несчастью, и целый вечер на кухне они изливали друг другу душу: то ли жаловались на мужей, то ли их хвалили за силу да бесстрашие.

Все идёт «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпить некогда.

Женщины усадили гармониста на высокую лежанку и дробили с припевками, с выкриками, пока у гармониста не вывалилась гармонь из рук.

Молодой князь напился и стал куражиться. А Мария Герасимовна так и стелется перед дорогим зятьком, заискивает, улещивает: «Петенька, Петенька, Петенька!»

А князь чванится, хорохорится, рубаху на себе рвёт. «Ты кто? - подбирается худосочным кулачишком к Галиному заплаканному розовощёкому лицу. - Жена ты мне или нет? Я Чапай! Ясно?»

Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родину жениха.

Утром невеста в присутствии гостей подметала пол, а ей бросали разный мусор: проверяли, умеет ли хозяйствовать. Затем невеста - её уже стали называть молодицей - обносила гостей блинами а потом раздавала подарки новой родне. Все, что шилось и вышивалось в течение многих недель самой невестой, её подругами и матерью.

Мать невесты, Мария Герасимовна, заправляет керосином и развешивает под потолком лампы, поправляет фотоснимки, встряхивает полотенца, чтоб получше видна была вышивка…

Но матери мало. Она привела причитательницу-плакальшицу, соседку Наталью Семеновну. «А чего это вы коротышки поете? - с упреком обратилась ко всем Наталья Семеновна. - На свадьбе надо волокнистые петь».

Выпила пиво, вытерла губы тыльной стороной ладони и запела печально: «Солнышко закатается, дивьёй век коротается…»

Жених по имени Петр Петрович ввалился на кухню уже пьяным - наливали, чтоб не заморозить, - и гордым собой не в меру. Молодых торжественно усадила сваха. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Каждая приглашенная семья идет со своим пирогом - это на Севере такое же народное творчество, как резные наличники на окнах, петушки и коньки на крынках.

Сразу напился и пошел кренделя вертеть дядя жениха. Жена его Груня, нашла себе подругу по несчастью, и целый вечер на кухне они изливали друг другу душу: то ли жаловались на мужей, то ли их хвалили за силу да бесстрашие.

Все идет «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпить некогда.

А князь чванится, хорохорится, рубаху на себе рвет. «Ты кто? - подбирается худосочным кулачишком к Галиному заплаканному розовощекому лицу. - Жена ты мне или нет? Я Чапай! Ясно?»

Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родину жениха.

Жених по имени Петр Петрович ввалился на кухню уже пьяным - наливали, чтоб не заморозить, - и гордым собой не в меру. Молодых торжественно усадила сваха. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Каждая приглашенная семья идет со своим пирогом - это на Севере такое же народное творчество, как резные наличники на окнах, петушки и коньки на крынках.

Все идет «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпить некогда.

Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родину жениха.

Пересказала И. Н. Слюсарева

Список литературы

Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. - М. : Олимп: ACT, 1997. - 896 с.